Strategic Group Sofia обнародовала альтернативную оценку прошедших местных выборов

Strategic Group Sofia обнародовала аналитический доклад "Местные выборы-2020: другие итоги (социологическая и политэкономическая аналитика)". Руководитель проекта – Андрей Ермолаев. В подготовке материала участвовали: А.Ермолаев, В.Щербина, В.Емец, Д.Ермолаев.

Среди прочего в докладе говорится следующее.

Предварительные итог свидетельствуют: НИ ОДНА из сил-участников не смогла обеспечить преимущество на местных выборах. Представленность местных и центральных игроков достаточно равномерна. Хотя по факту такой результат сыграл на руку всем местным элитам, которые получили возможность формирования местечковых коалиций вокруг своих лидеров и политических партий/блоков. Но несомненно: оценка реальных социальных и политических результатов – еще впереди.

Донбасс, Крым и ряд районов «серой зоны» Донбасса были исключены из выборного процесса. Таким образом, местные выборы 2020 года окончательно оформили «контур» т.н. «Малой Украины», исключив даже из дискурса выборов судьбу Донбасса и Крыма. Для граждан Украины, проживающих на территории ОРДЛО и в Крыму, украинское политическое пространство стало de facto чужим гражданским пространством – и в общегосударственном измерении, и в плане процедур формирования и легитимации местной власти.

Таким образом, выборы-2020 стали выборами местных органах власти в масштабах «Малой Украины», в условиях пандемии, явных проявлений разочарования избирателей в новой власти и стремлении избрать «местных/проверенных».

В выборах приняло участие рекордно низкое за всю историю местных выборов в Украине число избирателей – 37% (10,56 млн.изб.). Это стало результатом нескольких факторов, среди которых доминирующими были социально-психологические:

- отчуждение граждан от сферы политических отношений, низкий уровень легитимности власти в целом, люди не воспринимают её как институт, имеющий отношение к их жизненному пространству и не стремятся принимать участие в политических процедурах;

- отсутствие реально влиятельных общенациональных партий, способных увлечь и мобилизовать массы;

- разочарование в политике вообще, и в «новых политиках» в частности, которые пришли с В.Зеленским и не подтвердили радужные ожидания-2019. «Миф Зе» умер, а его сюжет с «приходом новых» перестал работать;

- безответственность власти и слабая кампания по организации выборов, когда содержательно не были выражены реальные социальные проблемы регионального уровня. С одной стороны, кампания была борьбой региональных "царьков", а с другой - партийных брендов, что мало затрагивало широкие массы избирателей;

- демагогичность и содержательная пустота выборных кампаний, отсутствие реальных перспектив для решения региональных проблем. Во многих случаях кампания напоминала политический фарс с использованием примитивной рекламы, что де-мотивировало избирателей;

- значительное число избирателей не живет по месту регистрации;

- состояние здоровья и страх заболеть COVID-19. Согласно соцопросам, около трети избирателей остались дома из-за страха пандемии.

- 14% избирателей, согласно соцопросам, не знали, за кого голосовать.

Что это значит на практике? Большинство тех, кто не пришел на выборы, не будут разделять ответственность за результат. Степень социальной легитимности местной власти (то есть – признание ее «настоящей властью», представляющей интересы большинства) будет крайне низкой. А готовность, в случае кризисов, снова менять власть – наоборот, будет высокой.

Социологический срез (на основе публичных данных группы «Рейтинг»):

- наиболее активными были избиратели старших возрастных групп. 56% из пришедших на выборы, были люди старше 50 лет, при том, что в общей структуре избирателей их доля составляет 45% (38% проголосовавших - старше 60 лет, их доля в общей структуре избирателей - 28%);

- молодежь оказалась наименее активной. Лишь 11% из пришедших на выборы, были люди в возрасте 18-29 лет, при том, что в общей структуре избирателей их доля составляет 18%. Избиратели в возрасте 18-39 лет составили лишь 28% проголосовавших, хотя в общей структуре украинского электората они составляют 38%;

- Молодежь участвовала в выборах «из интереса», среднее поколение - из потребности управлять своей жизнью, а старшее поколение – с надеждой на лучшую жизнь себе или детям. В ходе избирательной кампании не удалось мобилизовать молодежь и среднее поколение, поскольку выборы начались поздно, выглядели неинтересно для молодежи, и воспринимались средним поколением как только укрепление власти региональных элит.

Наибольший демографический перекос в сторону старшего электората состоялся преимущественно в городах (и чаще – среди избирателей мужского пола). В региональном разрезе представители старшего поколения избирателей доминировали чаще на Востоке и Юге страны (доля избирателей старше 50 лет составляла 60%).

Сильнее всего эта диспропорция ударила по партии "Слуга народа", поскольку именно среди молодых избирателей сторонников партии "Слуга народа" было больше: в возрасте 18-29 лет - 34%, в возрасте 30-39 лет - 25%. Низкая электоральная активность молодежи могла негативно сказаться и на результатах "Голоса" и "Партии Шария", у которых также более молодежная структура электората.

Изменения в общественных настроениях:

- основной запрос был не на новых, а на опытных стабильных и «своих» , региональных лидеров с известной биографией;

- если в 2019г. избирательная кампания Президента и Верховной рады, по характеру социальных настроений, была «электоральной революцией», направленной против центральной власти и П. Порошенко лично, то доминирующим настроением на местных выборах была «электоральная контр-революция», направленная на то, чтобы уменьшить влиятельность не оправдавших надежд «слуг народа». В идеологическом измерении произошло восстановление влиятельности прежних политических проектов на те группы электората, которые в 2019-м от них «уходили», поверив в «миф Зе».

- избиратель был в целом разочарован политикой власти и стремился выразить это на выборах. Однако это была «тихая контрреволюция», без стремления к потрясениям на национальном уровне. Избиратели осени 2020 были мотивированы на то, чтобы «не было хуже», были готовы смириться со «знакомым злом», поэтому, независимо от партийного бренда, голосовали преимущественно «за своих». Люди выбирали местную власть с основным мотивом такого обустройства своего жизненного пространства, которое позволит максимально спокойно пережить тяжелые времена;

- настроение «чтобы выжить» мотивировало голосовать не столько против других, сколько в поддержку своих, проверенных политиков. Поэтому потенциал протестного голосования не был в полной мере реализован, политическое напряжение не было канализировано в политическое действие, оно сохраняется.

Выводы-прогнозы

1) Партизация органов местного самоуправления себя не оправдала. Критический дефицит кадров у большинства партий, широко распространенная «партийная франшиза», стихийный набор кадров приведет к тому, что ни одна из парламентских партий не сможет толком распорядиться своим новым активом. Более того, есть риск повторения «синдрома слуги народа», когда фотографы-аниматоры-случайные люди будут обнаружены у всех участников, а отданные «во франшизу» списки быстро превратятся в актив местных политических групп и кланов.

2) Локализация политики и обособление местных элит только усилилось и «окуклилось». Местные элиты благодаря этим выборам смогли не только политически оформиться, но и легитимизировать свои партии/блоки/движения. Как минимум, на среднесрочную перспективу они получили возможность создавать свои региональные вертикали и межрегиональные сети, обходя и оттесняя старые парламентские партии.

3) В общеполитическом плане не произошло ни реванша отдельных парламентских партий, ни «обновления на местах». Избиратели, голосуя преимущественно за «своих местных», реализовали тихую «электоральную контрреволюцию», но – без явных победителей. Идеологема «двух победителей – ОПЗЖ и ЕС» - откровенная политическая ложь. Местечковость выборов и приземленный, политико-меркантильный характер кампании проявил дефицит ОБЩЕНАЦИОНАЛЬНЫХ политических сил, имеющих влияние и авторитет в большинстве регионов Украины.

4) Критическая недооценка значения и будущих последствий нового районирования еще даст о себе знать. Недооценка выборов в районные советы новых укрупненных районов. Но в плане электорального результата – достаточно равномерное распределение влияния всех крупных парламентских сил: результат по выборам в райсоветы - у «Слуги народа» — 17% от общего депутатского состава райсоветов, у ОПЗЖ — 15%; у «ЕС» — 13%; у «Батьківщини» — 9%; у партии «За майбутнє» — 8%. В каком-то смысле, эти результаты – отражение общенационального уровня поддержки, поскольку выборы в областные и городские (областные центры) советы были слишком фетишизированы.

5) Усиление влияния новоизбранных местных властей и начало борьбы за местные ресурсы (часто – с анти-центровым настроем) может привести к росту автономистских настроений на районном уровне, особенно – в районах компактного проживания этнических меньшинств (болгары – Одесская область, венгры – Закарпатье, и т.д.). Идеи культурного и экономической автономии могут стать мейнстримом накануне возможных досрочных парламентских выборов, и усилят настроения местных элит в необходимости проведения новой реформы политической системы в целом.

6) Парламентские партии столкнуться с необходимостью усиления и укрепления партийных вертикалей (район-город-область-Центр), что существенно увеличит издержки на содержание партий, вынудит к новым уступкам и компромиссам с региональными элитами. Особенно учитывая специфику партийных парламентских выборов, где местные элиты будут вынуждены искать дополнительные «партийные лифты» в парламент для своих кадров и согласовывать кадровую политику на региональном и центральном уровне. «Франшиза на местах» обернется продвижением «своих» в будущий парламент и резким ростом теневого рынка депутатских мандатов в списках рейтинговых парламентских партий.

7) Локализация до района и поиск новый эффективных формул региональной политики сделает актуальными идеи развития сильной местной (коммунальной и региональной) экономики и, в перспективе, укрупнения областей до уровне функциональных макрорегионов.

8) Кадровый дефицит и риски повторения эффекта «случайных депутатов» приведет к постепенной актуализации образа новых крепких хозяйственников. Директорат работающих предприятий (всех форм собственности), успешный менеджмент реального сектора в регионах, эффективные руководители социальных учреждений (больницы, школы, ВУЗы) снова станут более популярны и привлекательны, чем «случайные люди» в местных органах власти.

9) Запрос на большее влияние местной власти на Центр, право на участие/делегирование «своих» в парламент (напр., через сохранение «мажоритарки» или создание верхней палаты ВР) станет одной из популярных политических тем на местах. Местные власти станут проводниками идей перезагрузки парламента и глубокой реформы политической системы (прежде всего, парламентской модели), если не сразу – то уже через квартал-два после начала своей работы.

10) Приводным ремнем первых конфликтов и дальнейшего роста политизации местных властей станет бюджетный процесс-2021, в контексте и сразу после принятия государственного бюджета на 2021 год. Расходы на медицину (в условиях пандемии COVID-19), право на особые условия карантинной политики и недопущением местного локдауна, целевые субвенции, объем налогов, остающихся на территориях, эффективность и наполненность Госфонда регионального развития, земельные вопросы, тарифная политика государства и социальные дотации населению по ЖКХ – лишь небольшой перечень вопросов, который будет катализировать конфликты по оси «Центр – области/районы/ОТГ» уже в ближайшие 2 квартала (4 квартал 2020 года и 1 квартал 2021г.).

• Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить возможность отправлять комментарии