ВИХРИ ВРАЖДЕБНЫЕ или Чем жестче блокада Донбасса, тем "комфортнее" бандформированиям?

Для чего творятся революции?Ну, как не похвалить себя за прозорливость! Всего-то в прошлую пятницу, 12-го, написал, что единственным следствием законодательных попыток учредить полноценную блокаду Донбасса «станет увеличение размеров взяток и формирование еще более жестких, чем теперь, устойчивых криминальных сообществ, специализирующихся на проводке контрабандных грузов – и более ничего». Недели не прошло, как слова эти нашли красноречивое подтверждение. Конечно же, я имею в виду громовой конфликт вокруг роты «Торнадо».

И снова о Бонапарте

На самом деле никакой особой прозорливости автором явлено не было. Есть простое, можно сказать, рутинное перенесение известной исторической «кальки» на сегодняшние реалии. Скажем, во времена формирования Троцким Красной армии явление почему-то назвали «партизанщиной», хотя на деле она создавалась из вполне себе традиционно мародерствующих в условиях безвластия разношерстных банд.

Кстати, едва ли не в каждом «биографическом» фильме о временах Гражданской войны главный герой вынужден преодолевать партизанщину во вверенной ему бригаде/дивизии/армии. Как правило, при помощи мордобоя, но не обязательно. Комиссарша из «Оптимистической трагедии» своего «партизана» просто пристрелила, зато Фурманов в «Чапаеве» обошелся немного переиначенной фразой из гоголевского «Ревизора».

В предыдущем опусе я ссылался на неудачный опыт Наполеона. Здесь могу вспомнить о более выигрышном эпизоде его борьбы с «партизанщиной» в Итальянской армии (1796 г.): «Могли произойти столкновения, и стоустая казарменная молва на все лады повторяла, переиначивала, распространяла, изобретала, вышивала по этой канве всякие узоры. Повторяли, например, пущенный кем-то слух, будто во время одного резкого объяснения маленький Бонапарт сказал, глядя снизу вверх на высокого Ожеро: «Генерал, вы ростом выше меня как раз на одну голову, но если вы будете грубить мне, то я немедленно устраню это отличие» (все тот же Евгений Тарле).

В тот раз будущий император блестяще справился с возникшей перед ним проблемой («Приходится часто расстреливать», – мельком и без всяких потрясений доносил он в Париж Директории») – в отличие от Континентальной блокады. У нас своего Наполеона не нашлось, или он пока себя не проявил. Хотя – как тут себя проявишь, когда смертная казнь отменена? Но тут дело такое... Впрочем, мы сейчас не об этом.

Шашки в нагрузку к чушкам

Как вы думаете: когда рота специального назначения обещает «открыть огонь на поражение» по группе представителей Главной военной прокуратуры (!) – это выражение детской обиды героев на вздорные обвинения? Или им все же есть, что скрывать от следствия? А ощерились стволами нехилых калибров они только для того, чтобы выиграть время и успеть уничтожить улики?

Строго говоря, вышеупомянутая прокуратура не вменяет нескольким военнослужащим роты «Торнадо» – во всяком случае, пока – экономических преступлений типа крышевания контрабанды и прочих шалостей. Их «всего лишь» подозревают в незаконном лишении граждан Украины свободы, которое сопровождалось систематическим применением к ним пыток. Однако что-то мне подсказывает, что сами пытки понадобились вовсе не из незамутненной любви к этому способу дознания.

То есть отрицать склонность к садизму у отдельных обвиняемых, особенно с мощным уголовным стажем за плечами, у меня нет оснований. Только трудно как-то поверить, будто и.о. командира роты Николай Цукур исключительно ради моральной поддержки своих друзей (кстати, уже томящихся в неволе) отважился на действия, которые во все времена расценивались как мятеж – со всеми вытекающими последствиями. Наверняка здесь присутствовала изрядная финансовая составляющая. Как минимум, это мог быть банальный рэкет, но «Торнадо» сам подставился, когда взял на себя несвойственные патрульной службе функции таможенного досмотра.

Как уже широко оповещалось, на днях бойцы «Торнадо» досмотрели некий состав, идущий из Алчевска (прокуратура, наоборот, утверждает, что тот шел в Алчевск) и обнаружила двадцать вагонов чугунных чушек (прокуроры говорят об угле, направлявшемся на переработку в коксовых батареях АКХЗ), среди коих пытливые мытари-любители обнаружили целых девять толовых шашек.

Так, к слову… Если бы толовые шашки обнаружили у кого-то из бойцов мятежной роты, криков о том, что их подбросили, по укорененной практике, злоехидные менты. Между тем в роте служат те же самые менты… Вывод делайте сами.

Зажатая бумага

Автор этих строк – сам убежденный сторонник свободы слова, вот только убеждение это стремительно слабеет, когда приходится наблюдать вакханалию словоблудия как в «обычных» СМИ, так и в т.н. «социальных сетях». Особенно умиляют издания, которые присвоили себе право высокомерно учить коллег стандартам журналистики. Взять хотя бы московскую «Новую газету».

Там буквально в одном нумере помещен «отлуп» «украинским пропагандистам», осмелившимся «наехать» на киевского корреспондента «НГ» Ольгу Мусафирову (правда, не приведя ни единой цитаты, не дав ссылки) – и тут же помещают рассказ оного корреспондента о ситуации с ротой «Торнадо». Где Мусафирова те самые стандарты игнорирует напрочь. Начать с того, что она элементарно не смогла разобраться «не местности»:

«В Северодонецке, – пишет корреспондент, – чрезвычайное происшествие. Бойцы милицейской роты «Торнадо» забаррикадировались на своей базе, заминировали периметр, установили гранатометы и обещали открыть огонь, если их попытаются взять штурмом и разоружить».

Приволье, где забаррикадировалась рота, находится километрах в двадцати от Северодонецка. Глядя из Москвы – совершенная мелочь, но уже сидя в Киеве, надо бы повнимательнее обращаться с топографией. Война все же идет. Тут и лишних сто метров имеют иногда стратегическое значение.

Мусафирова звонит «в Северодонецк» Цукуру, и тот вливает в ее уши совершенно фантастическую информацию, которую та и не думает подвергнуть критическому анализу. Лично меня больше всего умилил следующий пассаж «военачальника»:

– 16 июня мы задержали железнодорожный состав, 20 вагонов с чугуном, которые везли контрабандой с оккупированных территорий на Днепропетровский металлургический завод. Сопроводительные документы на груз у нас. Потому я утверждаю, что настоящая цель прокуратуры – забрать эти документы, любой ценой. Если будем сопротивляться, то и расстрелять. Потому сюда так рвутся. Мы мешаем делать бизнес на войне.

Блин! А у кого должны находиться «сопроводительные документы» и прочие улики?!! Ясно, что не у лейтенанта, который процессуально не может возбудить дело не то, что о контрабанде, но даже о мелком хулиганстве. Но если лейтенант отказывается их передавать даже после того, как скандал вышел из всех разумных берегов (и которой теперь невозможно не дать ходу) – может, это ничего не стоящая бумажка, в спешном порядке сляпанная для отмазки?

Ради чего все было?

Иногда Мусафирова откровенно врет: «Более того – по словам Матиоса, подавляющее большинство милиционеров в «Торнадо» в прошлом – осужденные за аналогичные преступления». Не говорил такого Главный военный прокурор. Могу свидетельствовать: вся пресс-конференция 17 июня записана у меня не только на диктофон, но и на видео Сама журналистка с ним явно не общалась – иначе бы не преминула бы сказать об этом). О пяти судимостях командира роты Руслана Онищенко – говорил (днем позднее генерал Науменко подтвердил только три судимости Онищенко), а о личном составе роты он сообщил только, что при штатной численности в 149 «штыков» на базе находится 170 человек с оружием. Тоже, стати, вопрос: кто эти люди и что они делает там, куда закрыт доступ следователям военной прокуратуры?

Однако не будем сильно придираться к бывшей корреспондентше «Комсомольской правды». Возможно, она просто обиделась на коллег и решила таким вот экзотическим способом отомстить целой Украине. А вот за что ей мстят, скажем так, штампованные патриоты? Вроде командира ДУК «Правый сектор» Андрея Стемпицкого, который «запостил» свое мнение в «Фейсбуке». Называется пост (в переводе с украинского) «Расправа над Торнадо – это удар по всему добровольческому движению».

Не больше и не меньше. У меня в связи с подобными претензиями давно назрел всего один вопрос. Что первично и что вторично? Добровольческое движение для Украины – или Украина, как «кормовая база» для «Правого сектора», «Торнадо» и еще буквально двух-трех подобных образований? По-моему, с этим стоило бы разобраться еще вчера. Потому как это системополагающий вопрос.

Следующая же фраза в тексте «Летуна» (позывной командира ДУК) звучит так: «Действия представителей власти относительно подразделения «Торнадо» абсолютно не укладываются в рамки здравого смысла, зато легко объясняются логикой самосохранения антинародного режима». Очень интересно. За «антинародный режим» проголосовало большинство народа; сколько десятых процента набрал «Правый сектор» на выборах в Верховную Раду – сразу и не скажешь. Зато точно можно предвидеть, что получи он каким-либо образом власть (во время войн и революций подобные кульбиты истории не кажутся фантастикой) – народным мнением перестанут интересоваться надолго.

Но я все же хочу вернуться к тому, с чего начал – к последствиям блокады оккупированных территорий Донбасса. Как по вашему, достигло бы кипение политических страстей по поводу двух десятков захваченных вагонов нынешнего градуса, если бы экономическое взаимодействие между двумя частями Украины было введено в законодательное русло? Им просто не из-за чего было бы кипеть. А действия вооруженной группы по захвату чужого имущества, в лучшем случае, вошло бы в блатной фольклор – как пример удачного разбоя.

Хотя кому в таком случае понадобились бы чугунные чушки?

Михаил Бублик