Похоже на то, что партия «Свобода» нашла способ самовыражения, нашла свой стиль публичной деятельности. Она развернула массовую войну с памятниками Владимиру Ленину. Но и с политическими противниками можно бороться по-разному. Вопрос о сносе того или иного памятника можно решать законно, через органы местного самоуправления. А можно устроить шоу, бравируя своими депутатскими полномочиями и наглой самоуверенностью молодых насильников.

«Свобода» избрала второй вариант. Когда смотришь кадры, снятые в Ахтырке, то возникает ощущение, что к каменному старику приехала зондеркоманда. Старик в борьбе тоже был не подарок. Давал во время гражданской войны указания брать заложников, расстреливать и вешать. Да дело и не в прямых указаниях. Он был идеологом, теоретиком диктатуры как власти, опирающейся на насилие. Однако никаких симпатий не испытываешь и к улюлюкающей зондеркоманде.

И ловишь себя на мысли, что во всех этих деяниях важен стиль. Стиль отрезания голов. Он симптоматичен, он сливается с призывом «Слава нації!» и ответом «Смерть ворогам!» А на памятниках Ленину всем наглядно показывают, какой должна быть эта смерть.

Памятники в любом обществе ставятся для того, чтобы овеществить главные его ценности. В Советском Союзе после ХХ съезда КПСС, положившем начало разоблачению сталинизма, высшим руководством начал раздуваться культ Ленина. С одной стороны, он был реальным основоположником государства, а, с другой стороны, таким образом реализовывалась квазирелигиозная функция марксизма в СССР. В каждой школе, в каждой воинской части, на каждом предприятии были еще и ленинские комнаты со своеобразными алтарями. Были такие ритуалы как сдача ленинского зачета и пр. В принципе, в любом государстве существуют гражданские культы и в той или иной форме гражданская религия. В современной Турции стоят памятники Ататюрку, в США – Дж. Вашингтону. Но с марксизмом все обстоит парадоксальнее. Это учение предполагает полное освобождение человеческого разума от всех догматических предрассудков. Но превращение марксизма в государственную идеологию и из этой богоборческой теории сделало квазирелигию. Многочисленность памятников Ленину на просторах бывшего СССР объясняется именно этим.

Когда социалистический строй катастрофой закончил свое существование памятники советским деятелям утратили свою знаковую определенность. Бронзовым и бетонным Ильичам приходится регулярно осеняться сине-желтыми знаменами. В новом контексте они выглядят неприкаянно и жалко. В общем, полный постмодерн!

Но с прошлым нужно прощаться достойно. Владимир Ленин заслуживает серьезного отношения. Он был выдающимся теоретиком и политическим писателем, а не только политическим деятелем. Вдохновлялся Ленин высокими идеями гуманизма и это не повод для ора и хая, что в реальном воплощении эти идеи обернулись трагедией. Таковой оказалась диалектика просвещения, как изящно выразились Макс Хоркхаймер и Теодор Адорно. Был ли у человечества иной путь развития? В нюансах, наверное. Но не в сущности. И если в мире будет расти расслоение, то мы еще увидим всплеск интереса к ленинским сочинениям.

Я это говорю как социолог, а не как адепт ленинизма. Еще будучи участником «Демократической платформы» в КПСС, я пришел к выводу, что нужно отказаться от ленинской концепции партии. Но это к слову. Меньше всего я сейчас хочу говорить о самом себе.

Вернемся к сегодняшнему дню. Трудно не обратить внимания на отсутствие реакции государства на происходящие события. И это - симптом весьма серьезный. Наше государство – это конгломерат клиентельных групп, которые увязли в борьбе друг с другом. Ночное спиливание голов у памятников им пока представляется мелкими шалостями пиарящихся молодых радикалов. Игорь Мирошниченко даже в статье про себя в «Википедии» похваляется подвигами в Ахтырке. Местные власти начинают колебаться и подыгрывать партии, в которой ощущают грубую силу. Коммунисты решили противодействовать этому такими же силовыми методами. Собственно, сама ситуация их к этому подталкивает. И вот уже отряд луганских коммунистов отправляется в Ахтырку противодействовать свободовцам. Ничего не напоминает? Так было в Германии до прихода Гитлера к власти. Отряды фашистов и коммунистов сходились в постоянных стычках, попутно терроризируя население. Это и есть наш дальнейший путь? Думаю, что на него становиться не нужно. И нужно заставить государство выступить гарантом социального мира. Для его сохранения необходимо цивилизованно решить и назревшую проблему с памятниками советским вождям. Те из них, что не представляют художественной и исторической ценности, должны быть перемещены в специальные парки. Те, что представляют историческую ценность, должны быть защищены законом.

И в заключение о лицимерии. Члены партии ВО «Свобода» заявляют, что борются против тоталитаризма. В это сложно поверить. Достаточно посмотреть на пантеон героям, увековеченный скульпторами в Галичине. Памятник Степану Бандере во Львове, памятник ему же в Дрогобыче, мемориальный комплекс и памятник возле него в Старом Угринове. Все они по стилистике очень напоминают советские памятники Феликсу Дзержинскому. Культ Бандеры – это культ одного из правых тоталитарных течений прошлого века. Сам Степан Бандера был личность не менее героической и целеустремленной, чем Владимир Ленин. У него тоже были основания для борьбы. Ленин и Бандера принадлежат к тем политическим деятелям, которые были готовы жертвовать своими и чужими жизнями ради реализации идеологических постулатов. Но Ленин хотел счастья всего человечества и готов был загонять в него железной рукой. Бандера хотел независимой Украины и не останавливался перед утверждением, что власть в ней должна быть страшной. Ленин – фигура мирового масштаба, Бандера – локального. Ленин предлагал универсальный, ориентированный на всех, без различия расы, этнической принадлежности и пола, выход из социального тупика. Бандера предложил одну из экстремистских версий украинского национализма.

Но сейчас дело даже не в этом. Неужели нами все время должны управлять мертвые? Мы хотим вечно участвовать в войнах прошлого и проигрывать наши нынешние сражения? Мы хотим, чтобы одни каменные истуканы были заменены другими? Вопрос риторический.

Илья Кононов,  доктор социологических наук, специально для Ostrovok