А.Еременко "Рассогласование зеркал". Глава 7
Опубликовано: 29.06.2012. 13:39
Внимание: в тексте романа произошли изменения!
Алёна Иванова прихорашивалась перед зеркалом. Приведя в порядок брови и ресницы, она состроила глазки невидимому кавалеру и осталась довольна кокетливостью своего взгляда. Впрочем, - постой, постой, - что-то не то с цветом радужной оболочки. Она присмотрелась – сердце ёкнуло: у неё ведь глаза голубовато-серые, чуть мутные, а тут – такая чистая небесная голубизна, да ещё и такие большие… Она, конечно, не против, но это не её глаза… Да это другая девушка!
Из серебристой глубины зеркала на Алёну смотрела незнакомка с каштановыми волосами. Взгляд её чистых голубых глаз был одновременно светел и тёмен. Какая-то мука таилась во взгляде незнакомки. Казалось, она что-то хочет сказать Алёне, что-то очень важное. Это была безмолвная, но явственная просьба о помощи.
Алёна испугалась, зажмурилась. Не хватало ещё, чтоб у неё крыша съехала! Внутри у неё всё похолодело, а затем что-то кольнуло внизу живота, в правом боку.
Осторожно открыла глаза. О Боже: теперь какой-то юноша смотрит на неё столь же пронзительно-взыскующим взглядом. Это какой-то знакомый… Лицо юноши растаяло, Алёна вновь увидела собственное лицо. Фу-у-у, слава Богу! Вот так и сходят с ума. Постой, но что же это за парень?.. Да это Сергей, с которым она познакомилась в “Open door”!
Алёна набрала его номер, взахлёб рассказала о своих галёниках. Реакция Сергея её удивила. Сначала пауза, потом спрсил совершенно спокойным голосом:
- А девушка только смотрела, ничего не сказала?
- Нет, только молча смотрела. Но во взгляде была какая-то боль, страдание какое-то.
- А я ничего не сказал?
Господи, Луганск – город сумасшедших!
- Нет, ты молчал, как рыба. Хотя мог бы и сказать что-нибудь приятное. В кафе пригласить.
- Это можно. Завтра вечером, например, если ты свободна.
Завтра у Алёны был выходной. Но несмотря на то, что Сергей ей ещё тогда приглянулся и невзирая на размолвку с Вовиком, Алёна не испытала энтузиазма.
- Вообще-то свободна. Но давай ты мне завтра в первой половине дня позвонишь, я буду более точно знать.
- Хорошо, договорились.
«Странный он всё же какой-то», - подумала Алёна, нажав кнопку отбоя. А вообще, чудиков среди окружающих хоть отбавляй. Взять хотя бы того мужика с бородкой под Ленина, который кофеварку у них ремонтировал. Алёна ему, видно, понравилась, стал к ней клеиться («господи, сто лет в обед, лысина на макушке, а туда же, старый козёл!»), начал заливать какую-то чушь. Она слушала рассеянно, думала о своём. Что он там плёл? Про несправедливость, про буржуев и про мировую революцию. А, да, ещё что-то странное про коммуну для беспризорных детей. Что он, мол, организует коммуну, будет воспитывать передовых бойцов… Ой, снова кольнуло, заныло, да так сильно. Хоть бы болячки никакой не приключилось. Болеть по нынешним временам нельзя.
В это время Сергей Бурлицын заходил в офис “Open door”, где уже давно был почётным гостем.
Стеклянные двери раздвинулись, и Сергей поднялся на второй этаж по широкой лестнице с посеребрёнными перилами. Мистер Боллес уже ждал его, Линда Гарднер порхала у журнального столика с кофейным сервизом.
Боллес расспросил Бурлицына о его успехах в овладении магическими практиками. Как и следовало ожидать от особы столь высокой крови, Сергей продвинулся достаточно далеко. Затем разговор перешёл к наиболее интересным для Сергея философско-богословским вопросам.
- Итак, мы согласились с тем, что судьбу мира вправе решать тот, кто является его хозяином. Кто же это?
- Тот, кто его создал.
- Вообще-то говоря, верно. Но тут возникают два вопроса. Первый: кто именно создал мир?
- Ну и кто же?
- Об этом мы обязательно поговорим, когда придёт время. Пока обсудим второй вопрос. Вы сказали: судьбу мира решает тот, кто его создал. Хорошо, предположим, некий строитель построил дом. В доме поселилась некая семья. Кто хозяин дома?
- Глава семьи.
- Сразу видно, что ваша страна долго жила при социализме. Даже у молодого поколения удивительное легкомыслие в вопросах собственности. Глава семьи может купить дом, а может арендовать его.
- Да, на меня всегда эти юридически-экономические тонкости навевали скуку, - усмехнулся Сергей. – Я не думал, что они могут пригодиться и в вопросах мироздания. Мир-то ведь, не домостроение.
- Вы ошибаетесь. Мир, как раз, и есть домостроение.
- Ладно, пусть будет так. Тогда, если глава семьи купил дом – он хозяин, если взял в аренду – хозяин строитель.
- Замечательно. Поэтому мы и различаем Демиурга как создателя мира и Космократора как его владыку.
- А Космократор купил или взял в аренду?
- Взял в аренду.
- Тогда последнее слово за Демиургом.
- Верно. Но есть ещё одна ипостась.
- Прямо Святая Троица какая-то.
- Совершенно верно! – просиял доктор Боллес, как всегда при удачном соображении ученика. – Истинная Святая Троица!.. Скажите, строить и разрушать – это разные умения?
- В общем-то, да. Хотя тот, кто построил, может и разрушить.
- Но обратное не всегда верно. И потом, вы же согласны, что строителю может быть, всё же, жаль самому разрушать своё творение.
- Несомненно.
- Вот мы и нашли третью ипостась. Это Погубитель.
- Любопытно. Но всё равно, думаю, ключевой фигурой здесь является Демиург.
- Вне всяких сомнений. Именно он принимает решение о разрушении мира.
- И такое решение принято?
- Предположим, что да.
- Но почему? Мир не устраивает Творца?
- Да. В современном мире нарушен баланс так называемых добра и зла.
- Почему «так называемых»?
- Наиболее проницательные мыслители давно уже поняли относительность этих понятий.
- Я раньше сомневался в этой относительности.
- А теперь? – Боллес так и впился в Бурлицына взглядом.
- Теперь всё же склоняюсь к относительности. Но не совсем, ещё есть сомнения.
- Это не страшно, это поправимо, - пробормотал Боллес. – Об этом поговорим в следующий раз.
- Хорошо, но я думаю, что эта относительность добра и зла сама относительна. Иначе никто, даже сам Демиург не сможет их различать. А если их невозможно различить, то невозможно и установить их баланс.
- Совершенно верно и превосходно! – воскликнул доктор Боллес. – У вас, Сергей, блестящие диалектические способности.
- Ну и чего же больше в современном мире, по мнению Демиурга? Неужели «так называемого добра»?
- Представьте себе.
Бурлицын чуть не поперхнулся «божественным напитком». Поставив чашку на блюдце, он с удивлением посмотрел на собеседника.
- Извините, я правильно понимаю, что в данном случае под «миром» мы имеем в виду, главным образом, общество? – уточнил он.
- Совершенно правильно. В живой и неживой природе, строго говоря, нет добра и зла. А если мы даже с большой натяжкой станем говорить о добре и зле в мире животных и растений, то баланс там неизменен. Но вообще, конечно, всё это чушь. Добро и зло – только в мире человека.
- Извините, господин Боллес, но я никогда не поверю, что в современном мире добра больше, чем зла. Даже «так называемого». При всём уважении к Демиургу…
- Он ошибается, - закончил Боллес мысль собеседника. – Приятно с вами разговаривать, мистер Бурлицын. Смело мыслите. Аргументы можете привести?
- Сколько угодно. Посмотрите на упадок морали, на всеобщий разврат, чёрствость, жестокость. Все друг другу глотки перегрызть готовы, и всё ради денег и ради удовольствий. И удовольствия все грязные, пошлые, извращённые. Духовные ценности в пренебрежении, - здесь голос оратора дрогнул и потерял силу убедительности. Сергей начал свой спич горячо, в лучших традициях ораторского искусства. Но по мере того, как он говорил, он чувствовал, что сбивается на банальности. Вся эта жвачка жёвана-пережёвана. Всё это – дешёвое морализаторство. Пошло, тривиально, неубедительно. Он решил подойти с другой стороны. – А посмотрите на деградацию искусства: вся эта голливудщина, а то и порнуха. Все эти мёртвые туши вместо картин. Даже танцы какие-то примитивные, издёрганные. Сравните балы ХУШ века и современные дискотеки. - Опять не то. Причём здесь балы и дискотеки? В подсознании мелькнуло ощущение: а доказать торжество зла в современном обществе не так-то и просто. И Сергей вновь скатился к банальностям. – А нищета, а загрязнение среды? Одна ядерная угроза чего стоит. А манипуляции сознанием, все эти техники нейролингвистического программирования? Это же всеобщее оболванивание! А рост агрессивности? Да, а возьмите ещё маньяков и террористов! – спохватился Сергей. Вот она - козырная карта! – Маньяки! Террористы! – с торжеством провозгласил он. – Когда такое было? А вы говорите: больше добра, чем зла. То есть, не вы, а… ну, я хотел сказать… – смутился Сергей.
- Всё правильно, не конфузьтесь. Я ведь выступаю, так сказать, адвокатом Демиурга, - усмехнулся Боллес.
Он подлил кофе Сергею и себе, капнул коньяку. Откинулся на спинку стула и начал ответную речь.
- Современный человек так носится с собою любимым, со своим страданием. Ему кажется, что он, бедный, так страдает, так мучается. И он преувеличивает свои страдания, преувеличивает зло и несправедливость, которые он испытывает. Впрочем, так было всегда, - Боллес отхлебнул из чашки, прижмурился, смакуя. – Вы взгляните вглубь прошлого: нищета, голод, болезни, войны. Эпидемии выкашивали пол-Европы. И нищета не в пример современной. Настоящая нищета, когда люди в лохмотьях ходили, в хижинах жили, когда они просто голодали, в буквальном смысле. Есть нечего было, пухли от голода. Учёные говорят, что современная квартира средней комфортабельности комфортабельнее средневекового королевского замка. Королевского! То есть, какой-нибудь современный водитель маршрутки или реализатор живёт в большем комфорте, чем средневековый король. Средняя продолжительность жизни – тридцать-сорок лет. Средняя! А религиозные войны, а фанатизм, а инквизиция? А публичные казни, на которые народ собирался, как в театр? Да и казни-то какие: сожжение, четвертование, колесование! И, заметьте, никаких прав человека, никаких гарантий неприкосновенности. Пытки! Пытки вплоть до конца ХУШ века. А вся эта современная дребедень: свобода слова, совести, митингов и демонстраций. В современном мире полиция кого-нибудь разгонит, не дай Бог уронит, ранит, а если убьёт – всё: правительство в отставку, президенту импичмент. Страсти-то какие! А в былые времена властитель залил бы кровью страну – и хвастался бы, что усмирил бунтовщиков. И спал бы совершенно спокойно, без всяких нюрнбергских трибуналов. А что газовые камеры не применялись или атомная бомба, так это просто потому, что ещё не изобрели. Если бы у какого-нибудь ассирийского или персидского владыки, да даже у римского императора были такие замечательные вещи, он применил бы их без всякого зазрения совести.
Короче говоря, современный человек восхищается якобы высокой духовностью античных, средневековых или ренессансных. Да он просто в плену иллюзий! Если бы современного человека отправить в ту же античность или Ренессанс, он бы через пару дней назад попросился, через неделю бы свихнулся, а через месяц погиб бы или помер. Вот и весь гуманизм.
Теперь вы потрясаете манипуляцией сознанием и маньяками. А религия в средние века? А все эти истерии вокруг крестовых походов, вокруг ведьм и колдунов? А религиозные войны? Люди друг другу головы отрывали за то, что иначе молятся. Маньяками пугаете. А не кажется ли вам, Сергей, что в прежние времена было меньше маньяков или совсем не было по той простой причине, что они занимали более высокое место в социальной иерархии? Сейчас таких, как Чекатило и Оноприенко все разорвать готовы, к расстрелу или пожизненному приговаривают. А в былые времена такие люди карьеру делали, завоевания проводили, казни назначали. А кто такие все эти ваши Александры, Цезари, Чингисханы, Наполеоны? Да по структуре личности они самые настоящие маньяки. А Торквемада и прочие знаменитые инквизиторы? Это не маньяки, а маньячищи. Современные маньяки людей расчленяют потому, что лишены возможности по-настоящему развернуться. Им бы армиями командовать – Александры и Чингисханы бы отдыхали.
Что ни говорите, а конфликтность в целом сглаживается. Виртуально – да, она нависает всё сильнее, согласен. Но в действительности она сглаживается. Вот большая беда, что в кино или в компьютерной игре вам голую задницу или расчленённый труп покажут! А в реальности не хотите? На эшафоте на городской площади. Что лучше: виртуальная кровь компьютерного персонажа или реальная кровь живого человека, которая хлещет из-под топора палача или ножа гильотины? А вы не задумывались над тем, что перенесение зверств на экран телевизора или монитора уменьшает зверства в жизни? Так что на самом деле конфликтность и прочие безобразия сглаживаются. А виртуально пусть нависают – это, своего рода, сублимация. И довольно безобидная сублимация.
Теперь настала очередь Сергея задуматься.
- Хорошо, предположим, что всё это так, - сказал он после паузы. – Ну а зачем она нужна – эта конфликтность? Реальная, я имею в виду.
- Для многих вещей. Для остроты ощущений, для чувства полноты жизни. А самое главное: настоящего творчества и настоящего познания не будет без конфликтности, без напряжённости в обществе. Люди перестанут проявлять интеллектуальные и творческие усилия. А без этих усилий человечество деградирует.
- Демиург так обеспокоен человечеством? Если его весь мир не устраивает, то что ему человечество?
- Как всегда, хороший вопрос, - похвалил Боллес. – Я попытаюсь пояснить. Но вначале ещё одно, что не устраивает Демиурга. Элементы бытия слишком смешались. В начале свет был отделён от тьмы, добро от зла, дух от материи. Затем они соприкоснулись и проникли друг в друга. Это и было, собственно, сотворением мира. Но затем это взаимопроникновение усиливалось, элементы спутывались, смешивались и, в конце концов, стали терять свою самость. Теперь уже действительно нельзя понять, где свет, где тьма, где добро, где зло.
- Но если это и было сотворением мира, то процесс смешения неизбежен. Демиург что, не предвидел?
- А вы уверены, что акт сотворения правильно описан в вашем, так называемом, Священном Писании? Да и в других Священных Писаниях. Вы уверены, что правильно понимаете мысли, чувства, побуждения Демиурга?
Неожиданная догадка пронзила сознание Сергея.
- Скажите, а есть кто-нибудь помимо Демиурга? – спросил он. – Выше Демиурга?
При этом вопросе неясный трепет охватил Бурлицына: ему стало одновременно и страшно, и спокойно. В глубине страха таилось спокойствие. Словно некая дверь приоткрылась – и дивный свет просочился из невидимого чертога.
В глазах Боллеса мелькнуло беспокойство. Он поспешил затворить дверь.
- По этому вопросу есть разные мнения, - поспешно и как-то уклончиво сказал он. – Мы рассмотрим их позже. А пока вернёмся к тому, что Демиург, кажется, обеспокоен судьбой человечества. Вообще здесь у вас тоже много стереотипов и предрассудков. В конце концов, друг может оказаться врагом, а враг – другом. Пока что я хочу обратить ваше внимание, Сергей, на то, что так называемый «конец света» никогда не является полным и абсолютным концом света, так сказать, концом всего. У христиан это, по сути, новый порядок. И в других религиях так же. Нигде не говорится, что мир полностью исчезнет, перейдёт в небытие. Так что не следует бояться так называемого «конца света», - заключил Боллес.
Он встал, показывая, что беседа окончена. Бурлицын тоже встал и хотел было попрощаться, но вспомнил ещё один вопрос.
- С Демиургом и Космократором мне более-менее ясно. Ну, думаю, что ясно, - поправился он. – А Погубитель? Кто он?
- Вам, конечно, знакома идея микрокосма в макрокосме? – подумав, сказал Боллес.
- Конечно.
- Что она означает, по-вашему?
- Человек есть такая часть космоса, которая неким непостижимым образом тождественна космосу.
- Превосходно. То есть, космос устроен наподобие человека. Или, если угодно, человек – наподобие космоса.
- Именно так.
- Тогда мы не ошибёмся, если будем заключать по аналогии.
- Я всегда так и делаю.
- Замечательно. Тогда скажите, в чём, по-вашему, глубинная причина смертности?
- Ну, это смотря с какой точки зрения, - неуверенно начал Бурлицын. – Если с научной, то какие-то биологические закономерности. Что-то там в генах запрограммировано, я точно не знаю. А если с религиозной, то грехопадение. Адам и Ева вкусили – и в наказание обрели смерть.
Доктор Боллес, иронически ухмыляясь, покачивал головой, словно бы со всем соглашаясь.
- Вы знаете, Сергей, я прошу вас пока мне поверить на слово. В следующий раз я вам обосную. Но всё это – полная чушь. И научная, и религиозная. Подлинной причиной смерти является половая любовь. Телесная любовь, чтоб уж совсем было понятно.
- Пока что вовсе непонятно.
- Верю. Но и вы верьте, что со временем поймёте это. Итак, если любовь – истинная причина смерти человека, то она же будет причиной смерти мира.
- А это ещё непонятнее. Люди испытывают половую любовь друг к другу. А мир?
- Я уточнил: не просто половая, а телесная. Вы же не будете отрицать, что космос есть некое гигантское тело.
- Не буду. Но всё равно: причём здесь телесная любовь?
- Я подскажу вам. Подлинное имя Погубителя – Эрос.
«Тоскую я в темнице моей и зову князя моего, но не слышит он зова моего. Далеко странствует он, спотыкается конь его, цепкая повилика опутала копыта его. Тяжесть стихий угнетает меня, тяжкий сон одолевает веки мои. Кто швырнул меня в чашу миров, чашу горечи хмельной? Опьянела душа моя, замолчало сердце моё, оцепенел разум мой – взгляд василиска сковал меня. На дно чаши опустилась я, в сердце тьмы пребываю я, и весть моя падает, как птица в ночи. Я не знаю имени своего, я забыла родину свою и родных своих. Смотрю на братьев и сестёр своих, как на чужеземцев, и не узнаю их. Хочу увидеть тебя, но затуманены глаза мои и неясен облик твой. Ты ли это, или чарами искажено лицо твоё? Я одинокая виноградная лоза, сладким соком переполнены грозди мои. Кто сорвёт ягоды мои и будет пить сок мой? Я хотела узнать Отца, я стремилась к нему и припадала к нему. Но глубока бездна, и темна вода, и непробудно молчание, и нерушим покров, и сокрыт во мраке Предвечный. И иссякла сила моя, и тщетно стремление моё, и блуждает душа моя дорогами печали, и не может найти пути праведного. Я пошла искать свою одинокую душу и заблукала среди зыбких троп. Куда ни обращусь я – стены обступают меня, двери заперты крепкими засовами, пасти чудовищ рыкают на меня со всех сторон. Вспомни обо мне, жених мой, услышь меня, вспомни, кто я и кто ты, приди возделать виноградник свой. Я невеста твоя, догорающая свечой, огонёк мой дрожит, терзаемый ветром тьмы. Пусть спадёт пелена, пусть обнажится истина, пусть узнаем мы друг друга в наготе своей».
По воскресеньям Виктор Васильевич гулял с сыном в парке. Пятилетний Костя с энтузиазмом выруливал свой жёлтый джип среди таких же, как он, карапузных гонщиков, беспорядочно сновавших вокруг памятника Шевченко. Красные, синие, жёлтые, розовые, зелёные электромобили напоминали назойливых букашек, слетевшихся на памятник, словно на какое-нибудь ягодное дерево. Большеусый Тарас наблюдал грустно, словно задумавшись о чуждой и непонятной ему Украйне. Что роилось в его бронзовой голове? Вишнёвый садок ли расцветал в его думах или сочилась вражья злая кровь из гневных мечтаний?
Краем глаза наблюдая за Костиком, устроившим электромобильный беспредел у матёрой глыбы Кобзаря, Гутченко думал свои нехитрые думы. И охватывали эти думы вовсе не судьбы человечества и даже не перспективы незалежності, а его неказистое капитанское житьё-бытьё.
Вспоминал последние беседы с бывшей женой. Стервозная сучка эта Татьяна. Да не стервозней других. Все бабы, как ни крути, одинаковы. Живёт в гражданском браке с сыном депутата, он её на Лексусе возит; парикмахерша ей на дому укладку делает. Куда там – к богатеньким примкнула. Кстати, а эта Оля ничего, красивая девушка. Может зайти в их парикмахерскую, подстричься?
Виктор вдвойне лукавил по отношению к бывшей жене. Он помнил её ехидные замечания, её колкости, её измену, наконец, но делал вид, что не помнит о своих собственных похождениях, интрижках, романах. О его успехе у женщин ходили легенды: считалось, что Гутченко перетрахал пол-управления. Разумеется, половину женского контингента – Виктор был мужиком нормальной ориентации. Он лишь усмехался про себя, улавливая отголоски этих легенд: Гутченко твёрдо придерживался принципа не заводить служебных романов. Но зато внеслужебные!.. Если на то пошло, то Татьяна завела хахаля после того, как узнала о его любовнице. Так узнала об одной, а если бы обо всех! Но Виктор не любил признавать себя виноватым. Говоря точнее, он даже не умел этого. В душе его была то ли броня, то ли какая-то задвижка. Чуть только начинало брезжить осознание неправоты, Виктор быстренько задвигал задвижку и переключался на другие мысли. Он в высокой степени владел важнейшим умением современного человека – умением чувствовать себя во всём правым.
Вот и сейчас Гутченко развернул свои мысли к работе. Как говорится в детективных повествованиях, «следствие зашло в тупик». Первые версии отпали: почти все подозреваемые, видимо, непричём. Начальство рвёт и мечет, стучит кулаком по столу. Ну, на то оно и начальство. Его тоже можно понять: пропажи-то продолжаются. Вот теперь этот Ушаков пропал. И кому он был нужен, каменщик безработный? Да и остальные – отнюдь не олигархи.
И эти нелепые вещицы. На месте пропажи Ушакова – оцинкованный ключ. Кстати, относительно Елены Тищенко Кружлюк выяснил, что её бывший сожитель стал в какую-то секту ходить. На почве то ли ревности, то ли алкоголизма. В общем: «Поверьте в нашего бога – и мы вас вылечим». Что ни говори, секта – хорошая версия. Из всех имеющихся наилучшая. Сектанты любят всякие символы, мистические предметы. Кузнечик у них одно означает, козёл – другое, ключ – третье. Секта, конечно, вполне возможна. Но и чокнутых художников не следует сбрасывать со счетов с их перформансами долбаными. Всё же, первым делом проверить секту, возглавляемую журналисткой-расстригой.
Тем временем Костик протаранил своим джипом синий биби-кар какого-то малыша. Машины забуксовали, малыш плакал, Костик хмурился и вовсю крутил баранку (материться своего отпрыска опер ещё не научил). Сбежались мамы и бабушки, утешали, журили, всплескивали руками. Сыскарю Гутченко следовало взять на себя функции гаишника – идти отмазывать наследника.
После довольно длительного перерыва Дима Тигунов решил навестить своего преподавателя религиоведения Михаила Фёдоровича Сербиненко. Отношения у них сложились, конечно, не панибратские, но почти дружеские. Дима посещал Михаила Фёдоровича примерно раз в месяц. Мог бы и чаще: Сербиненко ценил своего лучшего студента, - но Тигунов не решался надоедать мэтру, поэтому всегда придумывал какой-нибудь повод для встречи. Сегодняшний повод был более чем уважительным: сон, в котором Михаил Фёдорович выступил в довольно интересной роли. Повод тем более хорош, что Сербиненко интересовался толкованием сновидений и вообще был далеко не последней личностью в луганских эзотерических кругах.
Ещё три года назад Михаил Фёдорович преподавал в педагогическом университете, впрочем, теперь уже не в педагогическом, а просто в Луганском национальном, ну, в общем, имени Тараса Шевченко. Преподавательская карьера его складывалась успешно: лекции, а особенно семинары Сербиненко студентам нравились, пожалуй, он был даже одним из кумиров публики. Особенно очаровывало тонкую интеллектуальную прослойку студенческого класса умение Михаила Фёдоровича взвешивать все «за» и «против» на чутких весах логической аргументации. Что ни говори, а это Сербиненко любил и умел: добавлять по щепотке «да» и «нет», «плюсы» и «минусы», «с одной стороны» и «с другой стороны», - чтобы затем опрокинуть вдруг чаши весов щелчком неожиданного парадокса. Да и с публикациями у него было всё нормально, и работа над докторской продвигалась хоть и медленно, но неуклонно.
Но однажды в прямом эфире на одном местном телеканале покритиковал Михаил Фёдорович власть, причём и областную, и городскую, - всех скопом. Гордыня обуяла провинциального доцента, лучшего в области специалиста по гностикам: наехал он со своими плюсами и минусами и на «оранжевых», и на регионалов. Ни те, ни другие не простили ему этого умствования: «с одной стороны», «с другой стороны», - что ты виляешь, как шлюха задницей! А получи, доцент, с третьей стороны! И сразу обнаружилось, что гностик-то наш того… злостный взяточник, педофил, растлитель несовершеннолетних, да и вообще широкомасштабный злоупотребитель служебным положением. Уголовное дело грозили открыть, но в последний момент пожалели, учитывая заслуги Михаила Фёдоровича перед мировым религиоведением. Милостиво позволили написать заявление по собственному желанию, в двадцать четыре часа выдали трудовую – и захлопнулись перед Сербиненко двери храма луганской науки. Разумеется, двери других местных храмов не отворились перед опальным доцентом, и остался Михаил Фёдорович со своими комментариями апокрифов не у дел. Не понимает власть юмора: он же совсем ни на что не претендовал, просто хотел показать, что и власть, и оппозиция не дотягивают в вопросах гуманитарной политики. Да, когда надо, власть тоже умеет кое-что показать, причём молниеносно. Даже когда – больше десяти лет тому – возник скандал вокруг его романа с Мариной Бутковской, дядя её, Геннадий Андреевич, хоть и влиятельный человек, а увольнения не добился. Впрочем, Геннадий Андреевич сам предпочёл замять, чтобы легкомысленное поведение племянницы не запятнало громкое имя адвокатской конторы Бутковского.
Когда Михаил Фёдорович оказался в положении вольного философа, ему пришлось поднапрячься посерьёзнее, чем для докторской. Он стал писать рефераты, курсовые и дипломные по гуманитарным специальностям. Написал и одну кандидатскую, успешно защищённую в дальнем российском вузе. За докторские пока не брался, хотя, получив гонорар, призадумался: а что если свою собственную докторскую быстренько довести до ума, продать и на полученное вознаграждение приобрести автомобиль «Ланос»?
Пригодилось Михаилу Фёдоровичу и давнее увлечение астрологией: он весьма квалифицированно составлял натальные карты, гороскопы и давал консультации по всевозможным транзитам светил, причём количество клиентов росло почти в геометрической прогрессии. Окинув мысленным взором три года безработного философствования, Сербиненко пришёл к выводу, что не только в плане духовной свободы, но и в финансовом отношении прожил их не хуже, чем в государственном вузе.
После того нашумевшего романа со своей студенткой Михаил Фёдорович так и не женился. И сейчас, когда Марина Бутковская вернулась после долгих странствий в Луганск, они не соединились официально. Причём Сербиненко сделал ей предложение, но Марина отвергла его и сама предложила гражданский брак, но при раздельном проживании. Услышать такое от женщины, причём одинокой, да ещё и перешагнувшей тридцатилетний рубеж, было весьма необычно. Что ж, решил Михаил Фёдорович, видимо, были на это у Марины свои эзотерические резоны (в эзотерике, как он понял, ученица далеко превзошла своего учителя).
Михаил Фёдорович Сербиненко жил на квартале Шевченко, на четвёртом этаже пятиэтажного дома, выходившего своим торцом на посадку. Во дворе его дома было две достопримечательности. Одна из них находилась на мусорнике и представляла собой огромный новёхонький контейнер для мусора, весь такой оранжевый-оранжевый. Контейнер напоминал кузов КАМАЗа. Дима первое время был уверен, что какой-то водитель, проживавший в одном из близлежащих домов, оказал родному двору неоценимую спонсорскую помощь, пожертвовав кузов своего мощного грузовика, который благодарные соседи тут же заполнили всякими досками, трубами, ящиками и обломками оконных рам. Но во время одного из недавних визитов к Михаилу Фёдоровичу Тигунов прочитал на оранжевом боку кузова: «Собственность
НП НЦУО
для крупногабаритных
отходов».
Бюрократическое НП НЦУО было, конечно, не так интересно, как фантазия о водителе-спонсоре, но такова проза жизни.
Вторая достопримечательность находилась непосредственно на доме и представляла собой – ни много, ни мало – балкон самого Сербиненко. На закате советской власти то ли ЖЭК, то ли управление коммунального хозяйства решило спеть лебединую песню в память о ненавязчивом коммунальном сервисе советских времён и в назидание грядущему буржуйству. Чуть ли не по всему кварталу централизованно поменяли балконные ограждения, так что фасады почти всех домов щеголяли новенькими ограждениями из декоративного шифера. Но нашёлся один отщепенец, решившийся дерзко нарушить впечатляющее единообразие балконной гармонии. Ассистент кафедры философии и религиоведения Луганского пединститута Михаил Сербиненко заявил, что не хочет белого шифера, а желает созерцать на своём балконе ограждающую конструкцию фиолетового цвета. В былые времена пришили бы ему диссидентство со всеми вытекающими последствиями, а в ещё более благословенные пристрастие к фиолетовому сочли бы несомненным доказательством шпионажа в пользу… да всё той же Японии. Но теперь, к сожалению для руководителей коммунального хозяйства, наступила эпоха плюрализма. И как ни возмущались коммунхозные идеологи единообразных балконных ограждений, Сербиненко выкрасил-таки лист шифера на своём балконе в цвет спелой сливы.
Фиолетовый был любимым цветом Михаила Фёдоровича. Фиолетовый означал единство земного и небесного, колдовство, скрытность и в то же время милосердие; в нём соединялась мужская энергия и женская элегантность; «седьмой луч» фиолетового приносил свободному творческому духу высшее просветление, пульсируя скрытым, но непобедимым взволнованно-тоскливым возбуждением. В особо важных случаях Сербиненко облачался в китайский шёлковый халат фиолетовой расцветки. Ему нравилось даже само слово, обозначавшее цвет ни в чём неповинных моллюсков, раковины которых жители древнего Тира разбивали в громадном количестве ради изготовления драгоценного пурпура разных оттенков. Крохотные тельца моллюсков превращались в императорские одеяния и в золотые монеты в сундуках финикийских красильщиков. Когда нужно было выразить своё равнодушие, безразличие или презрение к чему-либо, Михаил Фёдорович не уподоблялся какому-нибудь сантехнику, слесарюге или гаишнику, которые говорят: «мне по барабану», «мне до фонаря», «мне до задницы», - о дальнейшем умолчим. Религиовед-эзотерик выражался не в пример изысканнее: «мне фиолетово», - и собеседникам сразу становилась понятна глубина его презрения к миру. Фиолетовый балкон Михаила Фёдоровича гордо выделялся среди посеревших и погрустневших балконов близлежащих домов. Далеко виднелся он, обещая одинокому путнику, затерявшемуся среди луганских кварталов, приют, бокал вина и изысканную беседу.
Третья достопримечательность, недоступная непосвящённым соседям, находилась в квартире Михаила Фёдоровича, но работала, как правило, на эзотерическом балконе. Это была наибольшая драгоценность его движимого имущества – любительский 120-миллиметровый телескоп “Celestron”. В этот день он стоял у окна на своём стальном трубчатом штативе, в полной боевой готовности ожидая позднего вечера. В последнее время Сербиненко пристально наблюдал за неким космическим гостем, двигавшимся вокруг Земли по замысловатой траектории.
Несмотря на то, что Михаил Фёдорович был закоренелым холостяком, в его квартире можно было усмотреть некое подобие порядка. Особенно это касалось книг, статуэток и пивных бокалов. Книги располагались на полках во всю стену зала, который одновременно служил и кабинетом. Художественная и научная литература размещались отдельно. В библиотеке Михаила Фёдоровича преобладали книги по истории, философии и религиоведению. Но целая полка была отведена под естествознание: физику, астрономию, геологию, биологию. Отдельная полка ломилась от астрологической литературы, что, впрочем, было вполне объяснимо. На полках были расставлены статуэтки и всевозможные талисманы. Однако здесь царил некоторый эклектизм: Наполеон соседствовал с Марком Аврелием, танцующий Шива – с Достоевским. На письменном столе, на колонке компьютера, между стеклянным шаром и песочными часами располагался эксклюзивный предмет гордости Михаила Фёдоровича – привезенный из Венеции бюст Платона.
Одно время Сербиненко увлекался пивом – чуть ли не дегустировал его, оценивая вкус, плотность и крепость, а в итоге выводя общий балл. Но затем, наблюдая с досадой всё более округлявшийся живот, перешёл к вину. Но за время длительного пивного периода приятели надарили Михаилу Фёдоровичу множество пивных бокалов, которые он любовно расставил на застеклённых полках стенки. Стеклянные бокалы из Вены и Будапешта соседствовали с керамическими кружками из Праги и Карловых Вар; отливавшие перламутром тяжёлые кружки с ручками в виде раков, обхвативших кружку клешнями, теснились среди глиняных и деревянных кружек из Западной Украины, украшенных стилизованными фигурками казаков и гуцулов. Одни кружки были похожи на жёлуди, другие – на бочонки, третьи, покрашенные в тёмно-коричневые тона, напоминали жерла старинных пушек. Что касается бокалов, то более приземистые походили очертаниями на кустодиевских купчих, а высокие приталенные уподоблялись изящным фигурам манекенщиц, и когда в них наливали пиво, казалось, стройные красотки облекаются в платья янтарных расцветок с пышными жабо.
Обсудив с учителем последние книжные покупки, ученик перешёл к цели визита.
- Мне недавно такой удивительный сон приснился, - сказал он. – И вы там присутствовали.
- Ну давай, рассказывай.
Дима описал сон, стараясь не пропустить ни одной детали.
Михаил Фёдорович слушал внимательно: сон его явно заинтересовал.
- Да, весьма любопытно, - сказал он, пощипывая посеребрённую проседью бороду. – Трудно будет истолковать однозначно. Ладно, давай по порядку. Расскажи поподробнее, кто такая эта Наташа. – (С друзьями Тигунова Михаил Фёдорович был знаком).
- Да это, представляете, та самая, которая пропала в январе. Она в отделе искусств библиотеки Горького работала. Мы с ней перед Новым годом познакомились – она с нашими подругами приехала. И представляете, какое совпадение: мы наткнулись в «Вечернем экспрессе» на объявление, что американский фонд “Open door” приглашает для собеседования юношей и девушек, родившихся в Алчевске в определённый промежуток времени. И у Сергея и Наташи всё совпало. Они, кстати, потом вдвоём ворковали.
Михаил Фёдорович чрезвычайно заинтересовался. Опытный наблюдатель даже отметил бы некоторое волнение, отразившееся на лице учителя.
- А ты, случайно, не знаешь точное время их рождения? – спросил Сербиненко, потянувшись за блокнотом и ручкой.
- Серёги знаю. Он говорил, что родился 23-го июня 88-го примерно минут за пятнадцать-двадцать до полуночи. Он вообще всегда был о себе высокого мнения: большое значение придавал всяким знакам, приметам, знамениям, выискивал их в своей жизни, а то и придумывал. А в последнее время у него вообще крыша поехала – то ли ясновидящим себя возомнил, то ли каким-то магом.
Михаил Фёдорович записал время рождения Бурлицына, набросал какие-то пометки.
- Ну а Наташа? – спросил он.
- Точное время, конечно, не знаю, а дату постараюсь вспомнить. Так, она на год старше Сергея, а дата, дата… постойте… Да, 28-го августа. Да, 28-го августа 87-го года.
Сербиненко зафиксировал и это.
- Посмотрим, посмотрим, - пробормотал он. – Ладно, пойдём дальше. Вот эти младенцы в яме. Так ты видел именно червя, который грызёт самого себя, или они были похожи на такого червя?
- Нет, червя я не видел. Они просто были похожи.
- На червя или на змею?
- Да можно сказать, что и на змею.
- Так, теперь знаки Зодиака и прочая информация на огурце и в книге. Ты не помнишь точно, что за знаки и что за информация?
- Нет, вот этого не помню. Помню, что что-то астрологическое, но что именно – нет.
- Жаль, жаль, ну ладно, – Михаил Фёдорович с некоторой тревогой посмотрел на Диму. – Теперь вот эта женщина, застилавшая постель. Опиши подробнее.
- Ну, блондинка такая симпатичная, можно сказать, красивая. Довольно молодая, ну не то чтобы совсем молоденькая – лет тридцати так, тридцати с небольшим, пожалуй.
- И в зелёном платье?
- Да, такое ярко-зелёное, обтягивающее. Фигура, кстати, отличная.
Последние детали, казалось, усугубили беспокойство Сербиненко.
- А дом можешь описать подробнее? Двор там был?
- Да, обычный дворик с деревьями. Дом обычный, ничего примечательного.
- Во дворе была высокая груша? – уточнил Михаил Фёдорович, и тут же пожалел – ведь это было давление на сновидца. Сновидец заколебался.
- Груша? Не помню… Может, и была… Ну, в общем, деревья фруктовые, может, и груша.
- Так, ладно, теперь: что именно написала смерть в зачётке – не видел?
- Нет, побоялся.
- В петлицах генерала – яйцо, говоришь, обвитое змеёй?
- Да, это я точно помню.
Эта деталь, казалось, была единственной, которая удовлетворила учителя.
- А знаки на погонах не помнишь?
- Нет, но не звёзды. Что-то замысловатое.
- Ну и последнее. Вот этот старик, похожий на Распутина. Говоришь, ты его где-то видел. Где?
- Не помню.
- Самого старика или фотографию, портрет?
- М-м-м… да, пожалуй, скорее, фотографию.
- Может, ты просто видел фотографию Распутина, а это и был он?
- Нет, это точно не Распутин. Похож, но не он. И я теперь вспомнил, что точно фотографию видел. Причём в каком-то необычном месте… Не помню, вспомню – скажу.
- Ну что я тебе скажу, Дима, - Михаил Фёдорович захлопнул блокнот, положил на письменный стол. – Сон твой предвещает весьма многое. Что именно – пока точно сказать не могу. Надо кое-что выяснить, особенно относительно Сергея и Наташи. Ну а догадками тебя загружать не буду. Нас, гуманитариев, и так обвиняют в неточности, поэтому я для себя решил всегда добиваться возможно большей точности.
Перед тем как уйти, Дима попросил у Михаила Фёдоровича литературу по гностицизму – учитель заразил его своим увлечением.
- Я дам тебе две классических книги, - с энтузиазмом сказал Сербиненко, роясь на полке стеллажа. – Книгу Йонаса и сборник апокрифов ранних христиан.
Дима шёл домой по улицами вечернего города. Сумерки скрадывали черты луганской запущенности. Он вспоминал последнюю ночь с Викой, её ласки, её поцелуи. Он чувствовал, что влип, то есть влюбился по-настоящему. Он окончательно понял это, услышав в своей голове стихотворные строки. Как почти все студенты-гуманитарии, Тигунов немного сочинял. Но, несмотря на молодость, его не тянуло на стихи, он пытался сочинять что-то вроде притч в духе Коэльо. И вот, проходя мимо салона “Antiq”, он услышал строки: «Всё отдам за твои поцелуи, за та-та-та-та ласки твои… поцелуи плохо трудно подобрать… тоскуем… колдуем… всё отдам за твои поцелуи, за… горячие ласки твои, та-та-та-та-та-та, я тоскую та-та-та-та-та-та соловьи… нет только не соловьи… а если так: всё за сладость твоих поцелуев, всё за та-та объятий твоих… сладость тоже конечно не то а что то? горечь? Да ну тебя стоп а почему бы и нет всё за горечь твоих поцелуев за та-та-та объятий твоих почему-почему… может последние перед разлукой какой ещё разлукой стоп-стоп вернись… за украдку?.. укладку? тьфу чёрт… за отвагу объятий твоих… ещё глупее а может ей запрещают может это запретная любовь причём тут правда зато в рифму а рифмы-то и нет… всё за горечь твоих поцелуев за… дурманность объятий твоих нет такого слова отстань… тоскуем… задуем… раздуем… пламя страсти та-та-та раздуем не годится чушь собачья графоман чёртов… мой от века загаданный стих… блоковщина! плагиатчина!.. ты звенящий та-та-та мой стих… ты весною звенящий мой стих опять блоковщина… всё за горечь твоих поцелуев за дурман твоих сказочных снов сказочных не годится… ласковых… твоих снов золотых… огневых… за хмельных сновидений дурман ух ты вот это оно! Всё за горечь твоих поцелуев за хмельных сновидений дурман мы та-та-та-та-та-та заколдуем… расколдуем та-та-та-та-та океан… бурьян сафьян талисман… ну ладно здесь подберём вернёмся к заколдуем», - и дрожа от предвкушения своего первого в жизни стихотворения, Дима стал придирчиво взвешивать на тонких весах души: заколдовывает всё-таки любовь или расколдовывает.
Сербиненко немного проводил Тигунова, а заодно решил вынести мусор. Он высыпал мусор в достопримечательный оранжевый контейнер. Жильцы окрестных домов со свойственной восточным славянам безалаберностью игнорировали рекомендации НП НЦУО, согласно которым контейнер предназначался исключительно для крупногабаритных отходов. Они ссыпали туда картофельные очистки, кости от съеденных куриц, банки от рыбных консервов, пивные бутылки, дырявые носки и прочую мелкогабаритную дребедень. В этом пункте доцент Сербиненко был солидарен с соседями. Видимо, здесь-то и проявлялась неукротимая загадочность его славянской души.
Вообще-то говоря, Михаил Фёдорович любил порядок и старался по мере сил поддерживать его не только в квартире, но и в подъезде. Он был горячим сторонником содержания уборщицы и как-то пару лет назад, устав от разрастающегося во вселенских масштабах загрязнения подъезда, даже договорился об уборке с женщиной из соседнего дома. Но в подъезде жили такие жлобы, что им жаль было пятёрки в месяц на чистоту лестниц и площадок. Многие под разными предлогами зажимали пятёрки, в том числе – все трое соседей Михаила Фёдоровича по лестничной площадке. «Денег, мол, нету, зарплату задерживают». Какая там у вас зарплата, бездельники чёртовы! Вы же нигде не работаете. При этом дядя Вася из квартиры наискосок умудрялся квасить целыми сутками, а Ирина из квартиры напротив – водить хахалей, которые не только не оплачивали труд уборщицы, но ещё и оставляли у дверей Ирины какие-то вонючие свёртки.
Короче, через пару месяцев уборщица разорвала контракт. Сербиненко попробовал организовать соседей на уборку лестничной площадки, на что они откликнулись с энтузиазмом. Но убирать в свои дни графика выходил с растрёпанным веником и совком только Михаил Фёдорович. Через пару месяцев плюнул и он. «Почему именно я?» - в сердцах сказал он себе и прекратил своё хождение в народ.
Вот и сейчас, пока он говорил с учеником о высоких материях, местные колдыри оставили в углу лестничной площадки между этажами три пустых бутылки «Сармата». Тут же валялись бычки, обгоревшие спички, да ещё и блестели в свете тусклой подъездной лампы смачные плевки на бетонном полу.
Ну почему, почему он, кандидат философских наук, автор более семидесяти научных публикаций должен убирать эту мерзость за какими-то пьяными дебилами? В душе Михаил Фёдорович был убеждённым демократом и либералом, горячим сторонником прав человека и европейских ценностей. Но он чувствовал, что в последнее время тают уцелевшие остатки его европеизма, как давно уже, конечно, растаяли остатки айсберга, продырявившего обшивку «Титаника». Всё чаще воображение рисовало Михаилу Фёдоровичу красочные сцены: он стоит в гестаповской или а нквдистской форме с пистолетом в руке. Перед ним, начинаясь на лестничной площадке и спускаясь по пролёту на следующую, - шеренга соседей из подъезда. Крайний справа – дядя Вася из 33-й, рядом – Ирка из 34-й. Между Сербиненко и шеренгой – ведро тс водой, из которого торчит швабра с намотанной тряпкой.
- Будешь убирать, сука?! – спрашивает он, подходя к дяде Васе.
- Нет, - отвечает алкаш.
Приставляет пистолет к виску.
- Убирай, урод! Башку снесу!
- Пошёл на…!
С остервенением рвёт спусковой крючок, выстрел – кровь и мозги разбрызгиваются по стенам, медленно стекают на замызганный пол. Все в ужасе – а вы думали, это шутки?!
Приставляет пистолет к виску Ирины.
- Будешь убирать, сука?!
Бледное лицо, глаза, расширившиеся от ужаса.
- Не надо, не надо, - лепечет шлюха, - сейчас, сию минуту.
Она хватает швабру и начинает истошно тереть пол.
«Вот так с вами и надо! – злорадно думал Михаил Фёдорович. – Теперь только это и осталось».
К своему ужасу, он начинал понимать Сталина и Гитлера. Он всё чаще склонялся к мысли о том, что для спасения страны нужны исключительно концлагеря, в которых саботажников и бездельников будут просто ставить к стенке. Причём расстреливать их будут вовсе не во имя торжества коммунизма или арийского рейха, вообще – не во имя какой-либо великой идеи, а во имя простой, будничной, рутинной работы. «Эти люди так рассобачились, что заставить их работать можно только прямым насилием», - думал Михаил Фёдорович.
Подобно профессору Преображенскому, доцент Сербиненко не любил пролетариата. Впрочем, к настоящему пролетариату он относился уважительно. Да где его возьмёшь, он весь вымер, как мамонты. Михаил Фёдорович презирал люмпенов. «Они что, стояли у станков, рубили уголь в забое, вытирали горячий пот у раскалённых мартенов? – с закипавшей злостью думал он, разглядывая очередной срач в подъезде или во дворе. – Почему им лень провести веником? Откуда, откуда такое пристрастие к грязи?». – Сербиненко в гневе сжимал несуществующую рукоять воображаемого пистолета. Он чувствовал, что будь у него настоящий, он бы стрелял без сожаления.
Впрочем, сегодня, в канун Благовещения, следовало выбросить грязные мысли из головы. Грязные и глупые. «Да не в канун – по церковному-то календарю уже Благовещение».
Михаил Фёдорович решил посвятить вечер высокой духовности. Можно было посмотреть что-нибудь из киноклассики или обеспокоиться судьбами Земли, в очередной раз направив телескоп на астероид Эрос. Но надобно было сегодня явиться соблазну в душе Сербиненко. Он явился и пересилил благочестивые намерения. Михаил Фёдорович решил предаться греховному искусству астрологии. Как только Сербиненко услышал от Тигунова об объявлении “Open door”, он сразу понял, что тут пахнет астрологией. Руководство фонда явно искало конкретных людей со вполне определёнными гороскопами. Скорее всего, у них уже были натальные карты, под которые они и искали людей.
Его охватило азартное предчувствие. Он включил компьютер, нашёл соответствующую программу. Начать Михаил Фёдорович решил с Натальи Стеблинской, а Бурлицына оставить на закуску – он чуял, что в гороскопе Сергея и будет скрыто главное блюдо. Сербиненко ввёл данные Стеблинской («эх, жаль, точного времени нет»), собрался было кликнуть мышкой, но вдруг спохватился. Он встал, порылся в шкафу и достал фиолетовый халат. Облачившись в сокровенное одеяние, он вновь сел к компьютеру.
Так, у Наташи интересно получается: Плутон в I доме, ретроградный Юпитер… Однако, если между одиннадцатью и двенадцатью – ещё интереснее: Чёрная Луна в Х доме! А это что?.. Спика в Асценденте!.. Так, сохраним и подробнее рассмотрим на досуге. Но сразу видно: гороскоп явно незаурядный. Как узнать точное время? Если одиннадцать с копейками…
С чувством подспудного страха Михаил Фёдорович ввёл данные Сергея Бурлицына. Что-то заставило его помедлить перед тем, как кликнуть… Свет погас, на кухне сердито выругался холодильник.
Случайность или знак? Сербиненко выглянул в окно. Странно: во всех соседних домах есть, лишь в их доме нету. Если лишь в одном доме, могут не чухаться – до утра дотянуть. Позвонить или кто-то уже позвонил?.. Темнота тяжко давила; она была густой и тягучей, казалось, таила в себе угрозу. Сербиненко давно вышел из детского возраста, разумеется, он не боялся темноты, по крайней мере, у себя в квартире. Но сейчас показалось, что в квартире кто-то есть, будто чьё-то зловонное дыхание, будто два красных глаза с книжной полки…
Слава Богу, включили! Снова что-то сердито сказал холодильник. Компьютер придётся перезагрузить, но это ничего, неприятность эту, как говорится…
Компьютер после перезагрузки стал капризничать: думал медленно, постоянно глючил и зависал. А ну, ещё раз перезагрузим… Так, теперь вроде быстрее. Сербиненко вдруг почувствовал жалость к своему видавшему виды Пентиуму-3: он почти физически ощутил, с какой натугой работает процессор. Конечно, по-хорошему, надо бы раскошелиться на приличный ноутбук… Ладно, не будем отвлекаться. Вновь ввёл данные Сергея. Опять почему-то не решился сразу кликнуть. Курсор дрожал и метался по экрану монитора, словно мышка пыталась улизнуть от своры голодных котов. Наконец, кликнул. В тот же миг экран погас и умолк характерный лёгкий шум кулера.
Как большинство гуманитариев, Сербиненко владел компьютером на уровне среднего пользователя. Он пошерудил проводами, пощёлкал кнопкой – тщетно. Видимо, загнулось само «железо».
Трудности лишь подзадорили Михаила Фёдоровича. Что ж, тряхнём стариной – составим вручную. Ручной расчёт гороскопа выглядел малопривлекательно. Угробить минут сорок на расчёт одной картинки – это не слишком вдохновляло. А исходные данные? Ладно, координаты Алчевска – в автомобильном атласе, часовой пояс тот же. Но это только фоновая основа, а как с другими таблицами? Таблицы домов Коха уныло примостились в углу «астрологической» полки. Как ни странно, за ненадобностью они сохранились и вот теперь дождались своего часа. Правда, без эфемерид планет это были бесполезные бумажки. Пристрастие к телескопу делала таблицы эфемерид периодически востребованными, поэтому они всегда лежали на «Общей астрологии» Авессалома Подводного, «Астрологическом словаре» Катрин Обье и «Знаках любви» Линды Гудмен.
При беглом взгляде на натальную карту, в ней, практически, не было ничего примечательного. Разве что шесть попятных планет из девяти – кармический знак важности этого воплощения. Но при более пристальном взгляде открывалась весьма интригующая картина. Чёрная Луна в УП доме – это ещё цветочки. Линия кульминации: ось Альдебаран – Антарес – зловещий признак. Может быть проводником сил, о которых даже не догадывается. Соединение Венеры с Ригелем: незаурядные способности, даже таланты, большие почести в будущем. Акумен в соединении с Ураном и Сатурном: физической слепоты-то нет, значит, туман и пелена духовного зрения – ценности зыбкие, ложные, прельстительные… Так, а теперь посмотрим транзиты на этот год…
Михаил Фёдорович работал лихорадочно, предчувствуя открытие чрезвычайной важности. За полночь гороскоп Бурлицына был готов.
Сербиненко не верил своим глазам. Волосы встали дыбом, заныло, закололо сердце. Люстра горела ярко, но почудилось, что с расчерченного на листе бумаги круга надвигается давешняя давящая тьма.
Круг домов и знаков Зодиака с расчерченными аспектами напоминал карту битвы. Бледно-алое око Тельца излучало бунтарскую силу, покровительство идущего следом сулило признание, богатство и власть. Но в глубине ока можно было разглядеть злобное окружение, готовое напасть, разорвать. Огненно-красное сердце Скорпиона пылало гневом вольнодумства, изумрудно-зелёные волны водной стихии, вырвавшиеся на свободу из тесных врат, сокрушали устои Запада и Востока. Впрочем, возможно, непроницаемый панцирь убережёт от зла. Голубовато-белый карбункул на ступне Ориона сулил необычные почести и огромное наследство, но предупреждал об опасности падения после высокого взлёта. Особенно беспокоил пожиратель детей, затерявшийся в звёздной пелене выше ядовитого жала: он указывал на соблазн вычурного красноречия обаятельного лжепророка.
«Не может быть!.. Такой гороскоп мог бы быть… Невероятно!.. Но ведь точно неизвестно, точно нельзя рассчитать. Но приблизительно можно… Похож, очень похож… И что-то очень странное и очень страшное в конце года. Однако, если верно, то какая честь для Луганска!».
Михаил Фёдорович накапал себе валерьянки, закусил валидолом. Вернувшись в зал, он с замиранием сердца бросил взгляд на книжные полки – красных глаз нигде не наблюдалось.
Несмотря на то, что было уже около часа ночи, Сербиненко набрал Тигунова. Его открытие оправдывало любую бестактность.
- Да, Михаил Фёдорович, - услышал он приглушённый сонный голос.
- Извини, что разбудил, но, как говорится, дело, не терпящее отлагательств. Завтра, нет, уже сегодня, как можно раньше дуй ко мне. Продерёшь глаза – и бегом! Никому ничего не говори, особенно Сергею.
Продолжение следует.
СМ ранее: пролог: http://ostrovok.lg.ua/statti/kultura/aeremenko-rassoglasovanie-zerkal-prolog. Глава 1 :http://ostrovok.lg.ua/statti/kultura/aeremenko-rassoglasovanie-zerkal-roman-glava-1-ya, Глава 2 :http://ostrovok.lg.ua/statti/kultura/aleksandr-eremenko-rassoglasovanie-zerkal Гл.3 http://ostrovok.lg.ua/statti/kultura/aeremenko-rassoglasovanie-zerkal-gl-3-s-izmeneniyami
гл.4 http://ostrovok.lg.ua/statti/kultura/aeremenko-rassoglasovanie-zerkal-glava-4), гл.5
http://ostrovok.lg.ua/statti/kultura/aeremenko-rassoglasovanie-zerkal-glava-5
Гл.6 - http://ostrovok.lg.ua/statti/kultura/aeremenko-rassoglasovanie-zerkal-glava-6
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить возможность отправлять комментарии
Версия для печати
Комментарии
1.08.2012. 11:12 — Гость
Ну теперь никаких сомнений в том, кто антихрист вообще не осталось.
Интересно, будет ли этот новый персонаж астроном, вести отчаянную борьбу с антихристом? Рискну предположить, что да. причем если в романе планируется хепиэнд, думаю, что автор сделает главным победителем антихриста именно интелигента, дабы представители науки спасли мир и тем самым утерли нос, милиции, сектантам, врачам, торгашам, строителям, компьютерщикам и эстетам. Торжество науки!
Анатолий
30.04.2013. 3:30 — Гость
Good post. I be taught one thing tougher on totally different blogs everyday. It would all the time be stimulating to read content material from other writers and follow slightly one thing from their store. I抎 favor to use some with the content material on my weblog whether or not you don抰 mind. Natually I抣l give you a hyperlink in your web blog. Thanks for sharing. [url=http://www.fatcowreview.net]fatcow reviews[/url] fatcow reviews
1.05.2013. 0:19 — Гость
I have figured out some significant things through your blog post post. One other thing I would like to say is that there are lots of games in the marketplace designed mainly for preschool age kids. They include pattern recognition, colors, family pets, and shapes. These typically focus on familiarization in lieu of memorization. This keeps children engaged without having the experience like they are learning. Thanks gen fx
3.05.2013. 6:07 — Гость
Wohh exactly what I was searching for, thanks for putting up. Cnc laser cutting machine
3.05.2013. 18:19 — Гость
[url=http://www.15dgPS71z2Cd2sb144PNWJ.com/]iLUbBTrR[/url]
iLUbBTrR
iLUbBTrR http://www.15dgPS71z2Cd2sb144PNWJ.com/
3.05.2013. 18:21 — Гость
[url=http://www.pFnG3p6t2iG68988Hy9hDt.com/]EZjMWInA[/url]
EZjMWInA http://www.pFnG3p6t2iG68988Hy9hDt.com/
EZjMWInA
3.05.2013. 18:21 — Гость
ZgEAMDrJ http://www.a5DOC1O88Z3m0i3HvA3o0B.com/
ZgEAMDrJ
[url=http://www.a5DOC1O88Z3m0i3HvA3o0B.com/]ZgEAMDrJ[/url]
3.05.2013. 18:24 — Гость
[url=http://www.JSd6t4m5f89P2G2YV71osL.com/]iPRObBoJ[/url]
iPRObBoJ http://www.JSd6t4m5f89P2G2YV71osL.com/
iPRObBoJ