За пять лет войны в Донбассе в Беларуси прошло пять судов над боевиками «Л/ДНР».

10 июля в Республике Беларусь 44-летний Вадим Шевченко, воевавший против Украины на стороне сепаратистов, был осужден на два года лишения свободы за участие в вооруженном конфликте на территории иностранного государства. Это уже пятое уголовное наказание для граждан Беларуси за участие в сепаратистских бандах. По официальным данным, проверку по схожим подозрениям проходят или проходили больше 700 белорусских граждан, результаты пока неизвестны. Ирина Халип выяснила, как в «союзной» Белоруссии донбасские боевики оказались вне закона и почему это их не пугает. Материал об этом опубликовало издание The Insider

Государство не афишировало процесс Вадима Шевченко (на главной фотографии — с распальцовкой): в сообщении агентства tut.by о суде не была указана фамилия обвиняемого, ни одного фото из суда не публиковалось. Предварительной информации о заседании не было, в онлайн-расписании суда оно тоже не значилось. Журналисты, однако, узнали, что Вадим Шевченко окончил в Ганцевичах Брестской области вспомогательную школу-интернат, то есть «учреждение для лиц с интеллектуальной недостаточностью». По причине «интеллектуальной недостаточности» его не взяли в армию. Белый билет, завод, скука, судимости за кражи и полный мрак впереди. И вдруг неподалеку — «настоящая войнушка». В 2015 году он поехал в ДНР, а там белый билет и аттестат вспомогательной школы — скорее преимущество. На судебном заседании обвиняемый говорил, что записался в отряд сепаратистов по идейным соображениям. В комментарии газете «Вечерний Брест» в перерыве между судебными заседаниями Шевченко говорил: «Мы воевали против карательного батальона «Азов», который уничтожает всех, кто не согласен с политикой киевских властей. Это страшно, что они творят в отношении мирных жителей Донбасса. Когда я узнал об этом от своих друзей в социальных сетях, твердо решил поехать туда и оказать посильную помощь».

Вадим Шевченко воевал под позывным «Ветерок». Участвовал в боях под Волновахой в селе Коминтерново. Дважды был ранен. В октябре 2017 года ездил в Сирию — правда, не воевать, а работать на нефтебазе: во всяком случае, такие показания прозвучали в суде. Через два месяца он вернулся в ДНР, а в мае 2018 года был зачислен в батальон «Донецкой народной милиции». В декабре прошлого года поехал в отпуск в Брест и пошел в КГБ. Там написал явку с повинной. Объяснил, что не хочет возвращаться в Донецк из-за беспредела офицеров. По его заявлению было возбуждено уголовное дело, до суда обвиняемый находился под домашним арестом. Два года — это учитывая явку с повинной, чистосердечное признание и сотрудничество со следствием, — нижний порог. Вообще санкция по ст. 361-3 — «Участие на территории иностранного государства в вооруженном формировании или вооруженном конфликте, военных действиях, вербовка либо подготовка лиц к такому участию» — от двух до пяти лет лишения свободы по ч. 1 (участие) и от пяти до десяти по ч. 2 (вербовка).

Но если бы этот выпускник вспомогательной школы, которого не взяли даже в стройбат, не пришел сам в КГБ и не написал явку с повинной, уголовного дела и суда, вероятно, не было бы. Белорусские власти не горят желанием преследовать тех, кто там воюет на социально близкой стороне. В 2016 году в Уголовный кодекс даже были внесены изменения. Если раньше существовала лишь ст. 133 — «наемничество» — и санкция по ней предусматривала от трех до семи лет лишения свободы, то свежая ст. 363-1 более гуманна — до пяти лет. Дело в том, что наемничество предполагает получение денежного вознаграждения, а просто участие в вооруженных формированиях на территории другого государства без вознаграждения — это уже идейная позиция, за нее дают меньше.

В ноябре 2017 года к двум годам принудительных работ был приговорен 41-летний житель Речицы Виталий Митрофанов. По профессии он плиточник, работал преимущественно в России: «шабашил», как многие белорусские строители. Именно оттуда он и уехал на Донбасс. И это, пожалуй, самая странная судебная история, потому что на востоке Украины он пробыл всего два месяца — с апреля по июнь 2017 года — и, в отличие от Фофанова и Ершова, никаких фотографий оттуда в соцсетях не выставлял. Даже родственники не знали, что он уехал из России. И когда приехал, тоже ничего не рассказывал. Впрочем, «химия» — не зона, тоже мягкий приговор.

А первый реальный срок обвиняемому по ст. 361-3 дали спустя месяц — в декабре.Два года колонии общего режима получил 29-летний Виталий Котлобай. В ЛНР он приехал в конце 2015 года. Служил в казачьем полку «ЯрГа» в Антраците под позывным «Шопен». Через полтора года приехал в Гомель повидать близких и вскоре был арестован. В суде Котлобай утверждал, что ни разу не брал в руки оружие, а работал исключительно за компьютером. Признавал, что получал жалованье рядового — 15 тысяч российских рублей в месяц. Публиковал на сайтах объявлений боевиков под ником Шопен Батькович призывы записываться в полк. То есть признаки и наемничества (вознаграждение-то получал, не за идею служил), и вербовки в его действиях присутствовали. Но суд не обратил на это внимания. Кстати, уже через год, в 2018 году, Котлобай вышел на свободу. При том, что в Беларуси к осужденным, не признавшим свою вину в суде — а Котлобай не признал, — условно-досрочное освобождение не применяется. Из Беларуси он сразу же уехал. Куда — можно только догадываться.

А вот его сослуживец по казачьему полку, житель Круглого Могилевской области Иван Яровой с позывным «Пушкин», наоборот, в это самое время наконец сел. «Наконец» — это потому, что три года Яровой только и делал, что подставлялся и провоцировал. Он уехал воевать в 2014 году. Причем, как и Виталий Митрофанов из Речицы, Яровой ездил в Россию на строительные «шабашки», оттуда и уехал на войну, где оказался в полку «ЯрГа». Возможно, среди таких бригад гастарбайтеров-славян в начале войны тоже вербовали боевиков. Яровой охотно публиковал в соцсетях свои фотографии с оружием. В 2015 году он приехал домой в отпуск и вскоре был задержан. Не отрицал, что воевал, но в СИЗО провел лишь неделю, после чего был отпущен на все четыре стороны. И дал интервью «Радыё Свабода», где рассказал, что фактически и не сидел: на протяжении всего рабочего дня он играл в компьютерные игры в кабинете следователя и только на ночь уходил в камеру. При этом, по словам Ярового, следователь приносил ему из дома еду и сигареты. А через неделю вручил ему предупреждение об уголовной ответственности за наемничество и выпустил на волю.

В интервью Яровой говорил, что в первое время вообще никаких денег не получал, только два раза ему заплатили по тысяче гривен. Но осенью 2015 года подразделения боевиков стали приобретать вид регулярных частей. Боевикам выдали военные билеты, начали платить жалованье. «Теперь и в моем казачьем полку выдают военные билеты, амуницию. У нас уже фактически кадровые воинские части. Теперь мы не с мертвых «укропов» собираем гривны или что-то там еще. Теперь у нас есть зарплата, — говорил Яровой. — А то ведь было и такое: лежит какое-то замерзшее тело, а мы с него стаскивали что-нибудь… А что делать?»

Таким образом, за пять лет войны в Донбассе в Беларуси прошло пять судов над боевиками «ЛДНР». По одному суду в год. Срок в два года — минимальный по ст. 361-3 — получили лишь трое. И то, один за «борзость», другой фактически сам в тюрьму попросился, придя в КГБ с повинной, третий вышел из колонии через год.

• Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить возможность отправлять комментарии