Опубликовано: 22.02.2025. 8:05
Каждый украинец сегодня знает: в первые месяцы полномасштабной войны между РФ и Украиной Польша, как ближайший сосед, приняла и «обогрела» более 7 миллионов украинских беженцев, оказывая им беспрецедентную помощь. (Около миллиона там остается и сегодня). Дональд Туск в декабре 2024 года заявлял: «Наша история - и сложная, и прекрасная, было много и положительного, и отрицательного в наших отношениях, но это история народов, которые в минуты испытаний оказались понимающими исторический момент, которым является нападение России. Помощь Польши Украине и борьба Украины — это великая вещь, которая родилась между нашими народами...».
Прошло несколько лет. И все же кардинальных перемен, «стабильной любви» и полной нормализации отношений не произошло. Между ближайшими соседями, почти «родственниками» по историческому back ground встала, в частности, ИСТОРИЯ, «история Памяти», которая, по мнению украинского историка Юрия Латыша, «создала и продолжает создавать едва ли не главные проблемы в украинско-польских отношениях». Прежде всего это происходит потому, что и украинцы, и поляки регулярно подвергаются «инъекциям отравления этой историей». Об этом он рассказал «Исторической экспертизе». [1]
«Должен сказать, что этих проблем уже не было на момент независимости Украины или в момент выхода Польши из соцлагеря. Коммуникативная память основной части украинского народа к тому времени уже не содержала каких-то предубеждений против соседей. Для 90 процентов украинцев конфликта с поляками не было, - говорит Юрий Латыш. - Не было того страха, который был, скажем, в 19 веке против поляков, о чем писал декабрист Горбачевский (его родители всю жизнь очень боялись поляков). Этот страх был преодолен.
В Польше тоже только жители бывших польских воеводств на территории Украины (кресовьяки) и их потомки сохранили в памяти, например, трагедию на Волыни.
Но в течение последующих нескольких десятилетий благодаря исторической политике и в Украине, и в Польше, «Волынская трагедия», в частности, снова становится частью культурной памяти. В Украине по поводу этого события теперь каждый гражданин имеет свое мнение и считает, что это очень важный вопрос в украинско-польских отношениях. (Хотя его предки никак в этот конфликт не были втянуты). А за это стоит поблагодарить историков и политиков, которые сконструировали данную проблему.
Это тот случай когда история играет очень отрицательную роль в международных отношениях, и если во франко-немецких отношениях история помогла залечить раны прошлого, то между украинцами и поляками все произошло прямо наоборот.
Думаю, дело еще и в том, что и Польша, и Украина - крайне "историозированные общества". Вообще, если общаться с поляками, то видно, что история для них это очень важно, это то, что всегда с ними. У меня был один знакомый поляк, который всегда говорил, «вот с точки зрения Польши…», я его перебивал и просил «перепрошую пана, мне не интересно с точки зрения Польши, мне интересно, что ты лично думаешь об этом...». Но он как бы даже не допускал, что его личное мнение может не совпадать с точкой зрения государства.
Сейчас мы аналогичные процессы наблюдаем в Украине, тем более, что война очень "помогла" этому. Историки все больше отходят от исследовательской цели, от независимого исследования, а все больше становятся государственными пропагандистами, которые просто видят свою миссию в том, чтобы отстаивать и даже насаждать своему же государству официальную единую точку зрения.
В обоих странах были прецеденты, когда ученые, идущие против вот этого мейнстрима, имели проблемы. В Польше, я думаю, это история Яна Гросса, который стал объектом открытой травли и фактически был лишён возможности найти себе работу в академической среде. Были такие случаи и в Украине, я не знаю, имею ли я право озвучивать их имена… Если говорить с точки зрения «отравления историей», я бы вспомнил цитату из речи президента Польши Анджея Дуды, который в начале войны сказал, что Украина должна заставить Россию подписать капитуляцию в Переяславе. Честно говоря, это удивило даже украинцев, потому что этот Переяслав у нас уже был основательно подзабыт, во-вторых, это не была капитуляция, это было двухстороннее соглашение, Хмельницкого там никто не принуждал, но для Польши и президента Дуды это до сих является такой травмой, которую нужно переиграть.
Конечно не стоит украинско-польские отношения рисовать только в коричневых или чёрных тонах. Многое уже удалось преодолеть, многие исторические вопросы нашли свое решение, например, вопрос войны Польши с Западно-Украинской народной республикой (1918-19 гг), уже решен вопрос о меморации погибших поляков, во Львове построено кладбище Орлят, где захоронены участники войны со стороны Польши, сейчас переосмысливается январское восстание 1863-1864 гг, кстати его в Украине уже перестали называть польским восстанием, как называла его советская историография, стали даже находить там украинских участников, хотя это очень натянуто, потому что большинство украинцев его не поддержали, особенно, крестьяне из-за страха перед поляками.
Кладбище Орлят во Львове
Какие-то вопросы взаимопонимание достигнуты относительно операции "Висла", с массовой депортацией украинцев с земель Холмщины, Подлящины, Лемкивщины, Надсяння в 1947г., есть сейчас какие-то сдвиги переосмысления, переоценка роли Речи Посполитой в Украине. Но вот в вопросе Второй мировой войны пока что есть очень много проблем.
С одной стороны, конечно, ситуация стала результатом политики Второй Польской республики, которая включала и так называемую пацификацию, насильное усмирение украинцев, религиозный гнет, отказ признавать какую-либо автономию за украинцами, а с другой стороны, существовала идеология ОУН, идея гомогенного национального государства, где меньшинства должна были быть либо ассимилированы, либо уничтожены, и другого варианта просто не было. А в условиях войны и немецкой оккупации отсутствовала эффективая власть, обеспечение правопорядка, действовало правило, а давайте-ка убьем соседа, потому что он "неправильной" национальности, и в условиях оккупации эта проблема немецкую оккупационную власть не огорчала, а наоборот даже устраивала, когда унтерменши били друг друга. С приходом Красной Армии тоже не сразу удалось установить правопорядок, и все это вылилось в коровавую вакханалию, так скажем.
Если проанализировать глубже, то конфликт начинается уже с терминологии, поскольку в любом гуманитарном знании терминология всегда лежит в основе конфликтов.
В польской историографии те события называют «Волынская резня», "Волынское преступление", "Кровавое воскресенье", а с недавних пор введен термин "геноцид", хотя он не признан даже в Польше. Ответственность за эти действия возлагается на ОУН и УПА.
В Украине используется более нейтральный термин "Волынская трагедия". Здесь уже как бы нет этой акцентации на жертвах, а с другой стороны, Вятрович, бывший глава института Нацпамяти, ввел термин "Вторая польско - украинско война". Это, конечно, термин очень интересный, во-первых, почему вторая? У него получается, что первая была между ЗУНР и Польшей, а до этого у нас с поляками никаких конфликтов никогда не было. Но куда интереснее, что конфликт между крестьянами в основном, когда одни группы начинали уничтожать другие, представляется как межгосударственная война. На мой взгляд это не совсем правильно.
С польской же точки зрения, само выражение «Волынская трагедия» рассматривается как релятивизация, как обесценивание преступления и камуфлирование виновного.
Есть разные данные о количестве жертв.
Поляки сейчас часто называют 100 тысяч, кандидат в президенты Кароль Навроцкий назвал 120 тысяч, в Украине обычно пишут о 35 тысячах... Относительно погибших украинцев называеся цифра около 20 тысяч человек, сейчас есть целый проект, в котором пытаются подсчитать эти жертвы.
Следует сказать, что "война памяти" разгорается с началом 21 века.
Еще в 2003 г президенты Украины и Польши Кучма и Квасневский достигли в этом вопросе компромисса, предложив известную формулу «ПРОЩАЕМ И ПРОСИМ ПРОЩЕНИЯ».. Это формула, которую некогда польские католичечекие епископы предложили Германии, чтобы на этой основе урегулировать двусторонние отношения. В 2003 г президенты Украины и Польши открыли памятник "ПАМЯТЬ - СКОРБЬ - ЕДИНЕНИЕ" в селе Павловка на Волыни, одном из мест массовых убийств поляков.
Однако с приходом к власти в Польше партии «Право и справедливость» (ПиС) отношения изменились.
Партия ПиС сделала историю оружием внутриполитической борьбы и максимально инструментализировали прошлое. С другой стороны, в Украине к власти пришел Виктор Ющенко, который тоже сделал историю фактором внутренней политики, он создал Институт национальной памяти по примеру Польши. Для Ющенко главным вопросом прошлого стал Голодомор, но общая атмосфера отравления историей очень быстро охватила и другие ее страницы. В результате уже после второго Майдана отношения с Польшей окончательно испортились
Когда в 2015 г. Право и справедливость вернулась к власти в Польше, а в Украине началась декоммунизация, общество получило очередную иньекцию отравления историей.
В 2016 г. Сенат и Сейм Польши практически единогласно одобрили геноцидную квалификацию преступлений украинских националистов против граждан Второй Речи Посполитой, а День национальной резни 11 июля был назван Национальным днем памяти геноцида. Польша обвинила Украину в глорификации ОУН и УПА, персоны Степана Бандеры, которых прямо назвали ответственными за геноцид против поляков. С тех пор польские власти периодически заявляют, что они ожидают от Украины однозначного осуждения этих лиц и организаций.
Отношения окончательно начали портится, когда украинские власти с подачи Института нацпамяти с Вятровичем во главе ввели мораторий на эксгумацию останков польских жертв Волынской трагедии. Формально это был ответ на скандал вокруг памятника воинам УПА в селе Грушовичи возле Перемышля, где польская сторона фактически снесла этот памятник, а украинская начала требовать его восстановить.
В 2020 г. появился новый повод для конфликта: на такой же могиле УПА на горе Монастырь возле села Верхраты в Подкарпатском воеводстве, где польские власти заменили мемориальную плиту, ранее уничтоженную вандалами. Раньше там были надпись "Погибли за свободную Украину" и имена 62-х погибших. А новая надпись гласит «Братская могила украинцев, погибших в битве с советским НКВД», и имен там больше нет.
Вот этот вопрос окончательно рассорил две стороны в плане исторической политики , поляки даже пытались внести Вятровича в списки персон нон-грата, что означало запрет на вьезд в страны Евросоюза. Правда, потом оказалось, что это были только угрозы.
С другой стороны, поляки постоянно говорили о том, что Украина злоупотребляет жертвами, что "использует в своей политике трупы", не разрешая проводить эксгумацию (так как на этих могилах надписи есть). А на польских могилах нет ни памятников, ни сами кости не найдены. Поэтому Украина должна сделать жест доброй воли, об этом говорил министр иностранных дел Сикорский, и это только усиливало взаимное недоверия.
Можно отметить, истины ради, что с президентом Зеленским все же связано два периода "легкой оттепели". Тогда, в начале своего президентства, он занимал позицию "исторического отрицателя" или "исторического уклониста", избегая высказывания на исторические темы, но обещал эти эксгумации. (Правда этого так и не произошло).
Второе «потепление» наступило с началом российского вторжения когда украино-польские отношения, наверное, были лучшими за всю историю 20 века, и мнемонические войны были подзабыты и отложены в сторону. Более того, Зеленский заявлял, что считает Польшу не только партнером, но и "другом навеки" и что исторические вопросы будут решены.
Но, несмотря на это, довольно скоро отношения снова начали портиться - история все равно вела власти двух стран к конфликту, и же летом 2022 года Польский Сейм опять принял резолюцию об очередной годовщине преступлений и геноциде, опять о вине УПА в этом и о 100 тысячах погибших поляках.В Украине политика памяти тоже взяла в заложники государственную политику.
Должен сказать, что Украина имела все шансы вообще избежать участия в этой мемориальной войне .
Для этого достаточно было сказать, что наше государство не является правопреемником ОУН и УПА, соответственно, оно не может нести ответственность за действия этих организаций, но безусловно, Украина осуждает тот факт, что убивали польское население.
Я думаю, что это удовлетворило бы и поляков, и многих украинцев.
Но украинские власти делали все, чтобы привязать к себе ОУН и УПА, как своих предшественников, и так называемый "ПАКЕТ ЗАКОНОВ О ДЕКОММУНИЗАЦИИ 2015 года", фактически провозгласил их "борцами за независимость", предоставил льготы ветеранам и даже как бы " запретил сомневаться", что те были борцами за независимость.
Таким образом, Украина де-факто внесла их в свой героический пантеон, и теперь Польша получила полное право требовать осуждение и сатисфакцию именно со стороны нынешнего украинского государства.
Очень много для этого сделал лично бывший глава Института национальной памяти Владимир Вятрович со своей фанатичной одержимостью и любовью к ОУН, УПА и персоне Степана Бандеры. Собственно говоря, он постоянно говорил, что нельзя уступать полякам, что поляки не уважают тех, кто не уважает собственную историю. Что поляки никогда не пойдут ни на какой компромисс, поэтому и мы ни в чем не должны им уступать.
В 2024 г он уже заявлял, что от украинского народа, который борется за независимость, "требуют отказаться от героев, погибших за независимость". Значит, "требовать это могут только те, кто не хочет видеть этот народ независимым".
А в Польше уже назревают новые выборы президента и историческая политика стала их составляющей. Это началось чувствоваться уже летом 2024-го, когда в селе Домостава установили памятник "Жертвам Волынской резни". Там центральный элемент – тело ребенка, насаженное на вилы, по бокам - польский орел, а на его крыльях – названия населенных пунктом, погибших во время резни, но в этих вилах отчетливо прослеживается украинский герб, Тризуб. И, несмотря на все соглашения, между Польшей и Укриной проблема остается и во время выборов она обостряется.
И как же себя повели историки?
Очень по-разному.
Есть группа историков, которая пытается добиться взаимопонимания с польской стороной. Еще в 1994 году 22 историка Украины и Польши (по 11 с каждой стороны) обнародовали первое совместное коммюнике "по трудным вопросам" истории, где призывали искать этот компромисс.
В декабре прошлого года группа историков – 13 поляков и 12 украинцев - подписали и обнародовали второе польско-украинское коммюнюке, где говорилось, что нужно принять парадигму, согласно которой все жертвы являются "нашими", что мы "перестаем делить их на «своих» и «чужих», меряться количеством жертв" и так далее. Говорилось о том, что необходимо эксгумировать безымянные могилы, создать некрополи и взять их на содержание, но в то же время не возлагать ответственность за преступления ОУН УПА на весь украинский народ. Однако коммюнике вызвало очень спорную реакцию в Украине, и Вятрович и его последователи, политики националистических взглядов, резко осудили документ.
Вятрович написал, что этот документ пропитан "неравенством" в отношении к украинскому и польскому освободительному движению, что в нем постоянно ставится под сомнение легитимность борьбы за украинскую независимость. То есть, идея независимости, согласно Вятровичу, важнее методов, которые используются.
В результате этого давления два украинских историка, подписавшие это документ, – Игорь Гирич и Николай Кучерепа отозвали свои подписи. В отношении еще двух подписантов, профессоров Украинского католического университета Грицака и Зайцева началась в соцсетях травля с призывами уволить их с работы - " раз они не отстаивают украинскую точку зрения".
Были и противоречивые заявления политиков. К сожалению, политики не разбираются в истории, но очень часто считают, что они во всем разбираются и спешат поделиться этим с общественностью.
В частности, украинский министр иностранных дел Дмитрий Кулеба сказал,что операция "Висла" была проведена на украинских землях. Это вызвало бурю возмущений, поскольку это есть польская территория, и начались призывы вплоть до того, чтобы обьявить Кулебу персоной нон-грата.
Кандидат в президенты Польши Кароль Навроцкий, кстати, президент польского Института нацпамяти и историк, назвал Галичину и Волынь восточной Малопольшей, что уже в Украине было воспринято как потенциальные территориальные претензии.
Добавляли «бензинчика в костер» и заявления польских политиков, что Украину нельзя принимать в Евросоюз, если она не решит "Волынский вопрос», не признает вину ОУН -УПА. Об этом говорили практически все польские политики, последним сказал об этом опять же Кароль Навроцкий. В ответ украинский президент Зеленский заявил, что в таком случае Навроцкому следует готовиться не к выборам, а "воевать с Россией". Анжей Дуда, однопартиец Навроцкого, поддержал последнего и заявил, что Навроцкий "лучше разбирается в истории", чем Зеленский.
Вот такие пикировки идут постоянно.
Конечно, главной проблемой является эксгумация, и здесь украинские власти находятся под постоянным давлением со стороны Польши. В конце концов было заявлено, что в апреле такая эксгумация таки начнется, в частности в бывшем селе Пужники возле Тернополя, где было убито около 80 поляков.
Опять же нынешние польские власти выставили это как свое достижение, что, дескать, «ПиС» в течение пяти лет не могли договориться, а мы вот сумели. В ответ Навроцкий заявил, что ему об этом ничего не известно. Все это ярко иллюстрирует то, как все это активно используется в политической борьбе в Польше и нынешние польские власти демонстрируют, что они намного успешнее, чем такие твердолобые фанатики из партии «Право и Справедливость».
В ответ двое депутатов Сейма в начале декабря внесли проект резолюции, предлагая приравнять пропаганду ОУН и УПА "к фашизму, нацизму и коммунизму" и ввести за это уголовную ответственность. Здесь же говорится, что эта идеология «привела к геноциду на Волыни и соседних областях». В ответ уже нынешний министр обороны Владислав Косиняк-Камыш заявил, что этот проект «лицемерный», они за пять лет ничего не принимали, а этот законопроект сорвет эксгумацию и даст повод оппозиции использовать это в своих неблаговидных целях.
Но на этот законопроект отреагировала группа украинских политиков, историков и граждан право-националистических взглядов.
На мой взгляд, это очень странно и, наверное, сделано именно с целью сорвать эксгумацию. Я имею подозрение в очень неблаговидных целях этих граждан. Потому что это открытое письмо появилось уже после реакции польских властей спустя месяцы.
Подписанты письма предполагают, что если поляки убедят весь мир, что геноцид был совершен на этих западных землях, то эти земли принадежат украинцам неправомерно, и Польша имеет право отторгнуть украинские земли. Там достаточно посмотреть на группу подписантов, это Богдан Червак, Юрий Сиротюк, вдова сына Шухевича Леся Шухевич и т. д. Они заявляют: "Мы никому не позволим указывать, кто наши национьные герои". Кроме того, тут же выдвигается требование осудить «империалистическую, захватническую политику Польши».
Конечно, это путь к бесконечному продолжению войны памяти.
Ссылки:
[1] https://www.youtube.com/live/OnPXK9s0UdE