ОТКУДА ЕСТЬ ПОШЛА БАБА-ЯГА или Почему "московиты" с таким наслаждением обижаются на «братьев»

Опубликовано: 17.09.2015. 22:30

О том, до какой степени русские НЕ ПОХОЖИ на украинцев, все время твердят последние. Что касается обитателей 1/8 суши, то даже продвинутые либералы приходят в неподдельный ужас от подобных заявлений, особенно когда их делают высшие чины украинской державы. Тем удивительнее было встретить в русском сегменте Интернета глубокомысленную статью, где это различие не то, что признается – автор горячо доказывает вредность украинского влияния на хрупкое самосознание своих сородичей. Оному влиянию он отмерил практически 6 веков.

Из глубины веков

Статья так и называется: «Украинизация как беда русского православия» [1] .

«В истории нашей русской политейи украинский берег не всегда был родным и желанным. От времени Флорентийской унии и до Переяславской Рады украинский берег в Московском царстве виделся одновременно диким казацким краем (казак был почти что разбойник) и источником опасности для русского духа и православия. С XV до XVII вв. московские православные видели в западенцах униатов, людей нетвердых в вере и едва ли не предателей православия. Антизападный строй мысли московского православия был по сути антиукраинским, и это надо хорошо понимать», – заявляет некто Алексей Муравьев, один из постоянных авторов сайта «Полит.ру».

Претензия, как по мне, странная. Во всяком случае в той части, что относится к Флорентийскому собору. Исидор, хотя и назывался митрополитом Киевским и всея Руси, резиденцию имел в Москве, по происхождению был греком, а на собор в Феррару (позднее синклит перебрался во Флоренцию) отправился, заручившись согласием и материальной помощью московского князя Василия Темного. Причем здесь украинцы, одному Богу и г-ну Муравьеву известно – тем более, что православные кафедры в Литве, в большинстве своем, унию 1439 года тоже не приняли.

А с другой стороны – причем здесь русские? Я даже не имею в виду споры насчет того, кто имеет право претендовать на звание «русский». Достаточно заметить, что Москва в то время была рядовым улусом Орды; сам Василий II получил ярлык на княжение с помощью довольно унизительного финта его представителя в ханской ставке Ивана Всеволожского.

«Когда же на суде у хана Юрий Дмитриевич начал обосновывать свои претензии на великое княжение ссылками на древнее родовое право, московский дипломат одной фразой добился ханского решения в свою пользу, сказав: «Князь Юрий ищет великого княжения по завещанию отца своего, а князь Василий – по твоей милости». Хан, донельзя обрадованный таким проявлением покорности со стороны московитов, приказал выдать ярлык Василию…», – так описал этот… процесс Лев Гумилев.

Василий II не догадался еще даже формально включить в свой титул формулу «Всея Руси»; да он  будущие «великорусские» территории  и не контролировал, даже такие как Нижний Новгород, Тверь, Рязань, Вятку. Не говоря уже о Великом Новгороде и Пскове. Моей исторической эрудиции не хватает, чтобы утверждать это наверное, но, насколько мне известно, в Твери и особенно в Новгороде идею унии с папой восприняли вполне благосклонно. Но главное Муравьев сказал: московское православие – антиукраинское.

«Умом России не понять»?

Теоретически ничто не мешало Василию Темному «нагнуть» своих попов и принять унию.

Примерно так же, как спустя два столетия Алексей «Тишайший» с патриархом Никоном утвердили троеперстие и прочие атрибуты православного «новодела». Опираясь, к слову сказать, на тех же «украинцев», а заодно и греков. Но он обуреваем был желанием усадить на митрополичью кафедру своего человечка. Что и устроил в 1448 году, пойдя на прямой раскол с Константинополем. Спас, так сказать, московское православие от латинской ереси – но тем самым подвиг западные епархии к созданию новой Киевской митрополии на землях Великого княжества Литовского. А виноваты, понятно, украинцы.

Впрочем, я здесь не о церковных дрязгах, а о том, что современные русские, наконец-то, стали замечать свое отличие от юго-западных «братьев». И в чем! – в вопросах вероучительных: «Совершая реформу благочестия, быта и веры, Алексей Михайлович и Никон хорошо понимали, что опереться им, кроме украинцев, не на кого. Именно украинскими справщиками заменили русских с Иваном Наседкой, когда вершили скорую справу православных богослужебных книг по венецианским неточным перепечаткам».

Вообще-то инициировали реформу целых два константинопольских патриарха, Паисий и Афанасий (этот, правда, ко времени визита в Москву в 1653 г. был уже отставлен). Украинцы выполняли преимущественно техническую работу. Они оказались виноваты лишь в том, что Московия в тому времени уже готовилась проглотить Украину, и для улучшения пищеварения требовалось срочно унифицировать обряды московский и византийский (Киевская митрополия тогда оставалась в Константинопольской юрисдикции). А кроме того оба вышеупомянутых патриарха соблазняли Алексея перспективой занять трон византийских императоров. Тут уж без реформы – никак.

«Украинизм в русской культуре – теплый, хлебный, домашний... После раскола XVII в. старообрядцы в спорах против новообрядцев пытались поставить вопрос – а нужен ли нам берег донецкий, нужна ли украинская теплость, мягкость? Может, для нашего климата они противопоказаны? Вопрос остался без ответа, но сейчас, в связи с перестройкой всей конструкции русско-украинской идентичности, он вновь встает. В русской православной культуре московский и украинский типы – разные и во многом противоположные пути развития, разные тактики и разные стратегии. Нужен ли Москве берег донецкий, днепровский и западно-бужский? И если нужен, то в каком виде? Может быть, именно теперь приходит время переосознать последствия украинизации московского православия и вернуться к решению вопросов основы».

Таким вопросом задается в заключении автор, а меня удивляет то, что сам он так и не сообщил, в чем именно состоит особость русской души. Чего не понимал Дмитрий Туптало, канонизированный московской церковью под именем Дмитрия Ростовского? То ли это тайное знание закрыто для непосвященных, то ли сами русские самой страшной своей тайны  до сих пор не в состоянии постигнуть.

Отчего и впадают постоянно в крайнюю раздражительность.

«Гордый внук меря»

Надо сказать, впервые цитируемую статью я прочел не на родном ее сайте, а на Интернет-ресурсе http://merjamaa.ru/ [2].

Я уже несколько лет с огромным интересом знакомлюсь с напряженной интеллектуальной работой российских интеллектуалов, поставивших себе целью возвратить русских (в первую очередь – северных русских) к их финно-угорским корням.

Не знаю, как их труды воспринимают соотечественники, а меня они основательно убедили в том, что т.н. великороссы происходят от летописных племен меря, мурома, весь… Ну, в общем, читайте «Повесть временных лет», где Нестор специально подчеркивает для недоумевающих: племена сии не славяне суть.

Если не считать статьи Муравьева (ну, может, еще пары-тройки текстов), «меряне» никому современных русских не противопоставляют и вообще демонстрируют похвальную этническую толерантность. Во всяком случае никаких обид, что, вот, мол, пришли на нашу мерянскую землю злые откуда-то захватчики с юго-запада, поработили мирные племена и заставили их говорить на чужом языке.

Например, археолог Владимир Вишневский [3], отвечая на вопрос журналиста, куда со своих исконных земель делись фино-угры Центральной России, отвечает вполне… умиротворяющее :

« Нет, такого как вы сказали истребления и геноцида не было в истории. Вопрос стоял о военном и экономическом сотрудничестве, о сборе дани, поддержке тех или иных князей. Русские князья в равной степени союзничали со всеми, и с финно-уграми и с татарами и с половцами. Видимо главными причинами ассимиляции были изменения в политической карте и экономике этих земель».

По мнению специалиста, в современной Владимирской и Ивановской областях «среди наших русских мужиков выражен специфический антропологический тип, который может быть отнесен к финскому. «Так что финское наследие у русских прослеживается не только в топонимике» - отмечает археолог.

А еще Владимир Вишневский объяснил появление в русских сказках одного крайне зловредного образа. Дело в том, что финно-угры тела умерших сжигали и помещали в наземных сооружениях – «домиках мёртвых». Кремация осуществлялась где-то на стороне; кости людей после сожжения очищали от углей и золы и специально измельчали.

«По-видимому, воспоминанием о наземном погребальном обряде, бытовавшем у финского населения центральной части Восточной Европы, является образ «бабы-яги костяной ноги» и «избушки на курьих ножках». В сказках подчеркивается связь дома Бабы-Яги и костей человека. Во всех сюжетах Баба-Яга существо не русское, противопоставляющее себя русским. Стремление бабы-яги – символа смерти – изжарить героя сказки, можно рассматривать как обряд кремации, характерный для местного финно-угорского населения».

«Буржуазная лженаука»

Данные археологии подтверждает генетика.

Сайт «Мерямаа» разместил видеозапись (продублированную текстовым вариантом) выступления директора Института общей генетики им. Н.И Вавилова РАН Николая Янковского, где тот, в частности, заявил: «»

Тут же помещена часть интервью доктора биологических наук Олега Балановского (Институт общей генетики), которое тот дал «Газете.ру» [4]. Речь идет о 15-летнем фундаментальном исследовании генофонда балто-славянских популяций, которое совместно проводили Институт общей генетики и Тартуский университет. Тот, кто практикует более строгий научный подход, может познакомиться с англоязычным рефератом [5] здесь. Для остальных читателей – цитаты-выводы.

– Как известно по данным археологии, славянские языки распространились очень быстро и стремительно, заняв пол-Европы. Но у славян просто не хватило бы людских ресурсов, чтобы заселить эти территории. И похоже, что в генофонде всех славянских народов преобладает тот или иной дославянский компонент.

– Не генофонд, а именно язык чаще всего служит маркером этноса. Возьмем северных и южных русских. Давно известны большие генетические различия между ними. Но это один язык, и это один народ, который сплавился из двух разных источников... Главное, что образует этнос, это самосознание людей, которое обычно сопровождается своим языком.

– Нас удивило, что украинский генофонд оказался достаточно гомогенным на обширной территории Украины, то есть западные украинцы генетически близки к восточным. Конечно, если смотреть «под микроскопом», всегда можно уловить отличия – даже любые две деревни будут неодинаковы. Но если сравнивать с другими генофондами Европы, украинцы входят в число наиболее однородных. Сколько-нибудь существенных различий между западными и восточными украинцами мы не обнаружили, хотя смотрели очень подробно.

– Интересно в этом плане положение белорусов. Часть белорусских популяций генетически неотличима от украинцев, а часть неотличима от русских. Получается такая картина: если рассматривать всех восточных славян, то есть украинский генофонд, который переходит без резкой границы в русский генофонд, а третий восточнославянский народ – белорусы – как бы распределен между ними.

*       *       *

Если наложить на эту «генетику» хорошо известную историю, то выходит, что финно-угры нынешнего Центрального Нечерноземья за короткий исторический период были завоеваны дважды.

Первый раз в XI-XIII веках пришельцами с юго-запада.

Не успели они усвоить этические и все прочие нормы завоевателей, как с Востока пришла новая беда, и коренное население оказалось под двойным гнетом. Причем новые завоеватели оставили прежним едва ли не все административные, полицейские, фискальные функции, предоставив автохтонам одно право: приспосабливаться.

В отличие от славян Юго-Западной и Западной Руси, которые перед собой имели в каждый данный исторический момент максимум одного завоевателя (а иногда, де-факто, ни одного). На борьбе с этим врагом оттачивался, так сказать, моральный кодекс народа. А меря, весь и прочая чудь белоглазая, чтобы выжить, вынуждены были вообще отказываться от какой бы то ни было морали. Равно как от христианской, так и от своей древней, языческой. «Москва слезам не верит» – это оттуда. И воровские понятия тоже.

Потому я и приветствую тех русских подвижников, кто стремится вернуть сородичей к своим истокам. Для России это, похоже, единственный выход. Если она, конечно, успеет пройти этот путь вспять – и вернуться на торную дорогу цивилизации.

Алексей РОЗУМНЫЙ, специально для «Оstrovok» [6]