Опубликовано: 27.09.2012. 14:14
Живой интерес, который вызвала дискуссия вокруг закона «Об основах государственной языковой политики» неопровержимо свидетельствует о чрезвычайной важности языкового вопроса в современной Украине.
В предлагаемой статье я хотел бы ответить на некоторые возражения оппонентов, а также откорректировать свои прежние позиции, что послужит основанием для выводов, выходящих за рамки языкового вопроса.
Но вначале хотелось бы сказать несколько слов о позициях сторон, как они проявились в ходе баталий вокруг принятия закона. Говоря словами классика большевизма, произошло «срывание всех и всяческих масок». Причём, зачастую, вовсе не оппоненты срывали маски с лидеров оппозиции, а некоторые лидеры сами сбросили с себя маски. Чего стоит высказывание Арсения Яценюка на митинге перед Украинским домом: «Ви українці, ви наші брати, не дивлячись на те, що ви поки що розмовляєте російською мовою. Але ми вас обіймемо, і ви будете розмовляти українською».
Достаточно одного этого «поки що», чтобы продемонстрировать второсортность русскоязычных граждан Украины в глазах «справжніх». А что касается объятий, то хотелось бы посоветовать лидерам оранжевых не торопиться со своей любвеобильностью. А вы уверены, что мы жаждем заговорить по-украински? А может, мы и дальше хотим говорить по-русски? Одно дело – владение украинским языком, и совсем другое – «полный и окончательный» переход на украинский язык.
Инициировав принятие закона о языковой политике, причём именно в той редакции, которая предложена, партия регионов сделала тот шаг, который, как я надеялся, должна была сделать «демократическая» оппозиция. Я не случайно закавычиваю слово «демократическая»: никто ведь не станет спорить против того, что назвать себя демократом и быть демократом – это, как говорится, «две большие разницы». Срывание масок, на мой взгляд, окончательно продемонстрировало самозванчество самопровозглашённой демократии оранжевых.
Хорошим критерием подлинной демократии может служить наличие или отсутствие двойных стандартов. Это тот риф, на котором, увы, получает пробоины и несколько обветшавший корабль западной демократии. А бутафорская чайка оранжевых трещит по всем швам. Истерические возгласы её злосчастного экипажа доносятся до нас: «Ганьба!»; «Вони розколюють Україну!»; «Дамо гідну відсіч агресорам!».
Слушая эту наглую софистику, хочется спросить ораторов от оппозиции: читали ли они текст закона? Вопрос, по всей видимости, риторический. Если читали, то таким образом, чтобы в упор не видеть некоторых формулировок. Например, пункт 1 статьи 6 гласит: «государственным языком Украины является украинский». А в пункте 9 статьи 7 подчёркивается: «ни одно из положений этого закона относительно мероприятий по развитию, использованию и защите региональных языков или языков меньшинств не должны толковаться как создающие преграды в использовании государственного языка». Где именно, в каких именно словах и словосочетаниях оппозиция усматривает ущемление украинского языка? Пусть она, как говорится, «ткнёт пальцем».
Говорят: «Если дать русскому языку статус регионального, то он станет более привлекательным, более употребительным и тем самым окажется препятствием на пути развития и широкого распространения украинского языка». Извините, но если русский язык в глазах (и в устах) многих украинцев привлекательнее украинского, то это не наши проблемы, это проблемы вас – украиноязычных. Пропагандируйте красоту украинского языка, достижения украинской культуры, в том числе – украинской литературы, поддерживайте талантливых украинских писателей и т.д. Или вы всерьёз думаете, что можно заставить полюбить с помощью кнута?
Совершенно правильно подмечает Михаил Ю. (2000. – 2012, № 31), что за позицией «защитим наше право говорить по-украински» просматривается подлинная позиция националистических «ястребов»: «мы не позволим десяткам миллионов граждан Украины говорить по-русски». Именно эта оголтелость оранжевых может расколоть Украину. Именно поэтому вопиющей софистикой являются обвинения в адрес инициаторов закона в том, что они, якобы, раскалывают Украину. Нет, это именно вы, панове, раскалываете Украину. Раскалываете своей неуступчивостью, бескомпромиссностью, истошной истеричностью.
Вызывает недоумение аргумент, которым потрясают как украиноязычные, так и русскоязычные оппозиционеры: «Принятие закона о языковой политике – это просто предвыборный трюк партии регионов, это просто борьба за электорат, кость, брошенная русскоязычным избирателям ради 3-5% голосов на выборах».
Раз уж мы живём в обществе с многопартийной политической системой, в обществе, где худо-бедно проводятся всё же кое-какие выборы (то есть, граждане, пусть с оговорками, пусть лучшее из худшего, но могут выбирать), то следует без прекраснодушного идеализма принять определённые реалии и правила игры этого общества. А где вы видели партию, которая играет на понижение своего рейтинга, да ещё накануне предвыборной кампании? Вы видели футбольную команду, которая стремится поменьше забить и побольше пропустить, да ещё в решающих матчах? Вы видели партию, которая не борется за электорат, да ещё накануне выборов? А разве БЮТ, НУ-НС или «Свобода» отказались бы от притока 3-5% избирателей? Когда говорят, что это «ловкий трюк», тем самым признают его эффективность. Но если партия регионов осуществляет эффективный ход, способствующий росту её рейтинга, то это, всего-навсего, означает, что в руководстве партией находятся вовсе не глупые люди.
«Да, но политика – это не только предвыборные цацки и побрякушки. Недопустимо и цинично сводить политику к игре. По-настоящему серьёзный и ответственный политик думает прежде всего о благе народа, а потом уж о процентах на выборах». Согласен. И всё равно не вижу ничего непремлемого в принятии закона о языковой политике. Это примерно тот случай, который у большевиков назывался «совпадением интересов пролетариата с интересами всего прогрессивного человечества». Если, предположим, на улице, где я живу, накануне выборов отремонтировали уличные фонари, то я вполне понимаю, что это сделали ради повышения рейтинга. Так что мне прикажете: поразбивать фонари? Я что, должен сказать: «Я возмущён вашим предвыборным трюком! Нет, вы сейчас фонари поломайте, а затем, после выборов, почините»? Никто не спорит: лучше всего, когда фонари всегда в исправности: и до выборов, и во время, и после. Но если уж починили до выборов, то, может, того… Бог сними, пускай уж горят. Мой интерес как гражданина Украины заключается в укреплении правововго статуса русского языка. Партия регионов накануне выборов инициирует принятие соответствующего закона. Ну что ж, хорошо: мой интерес в данном пункте совпал с интересами партии.
Теперь перейду к контраргументам и пояснениям. Прежде всего, приходится констатировать, что, в целом, дискуссии в Интернете производят угнетающее впечатление. В своё время Лев Толстой назвал книгопечатание «величайшим орудием невежества». Представляю, что бы он сказал об Интернете! Большая часть дискутирующих (гм… если их можно так назвать) упражняется в остроумии, успешно штурмует высоты оплёвывания и шельмования; некоторые достигают поистине виртуозного мастерства в искусстве оскорбления. Ну ладно, положим, в этом тоже есть своеобразная эстетика. Более всего забавляет то, что предмет дискусии в конце концов становится неважен интернетовским демосфенам. Они развлекаются, осыпая друг друга виртуальными оплеухами. «Погодите, давайте же вернёмся к предмету обсуждения». «Да ну его, нам и так весело!».
Отвечу, пожалуй, на одно замечание. «Профессор, мол, безграмотен: пишет «в Украине», а согласно нормам современного литературного русского языка следует писать «на Украине».
В языке следует различать систему и норму. Система – это грамматический строй языка, который делает возможными одни грамматические и синтаксические конструкции, стилистические и семантические оттенки и невозможными другие. Причём это гибкий, подвижный, динамичный строй. В нём не только возможны, но и постоянно происходят изменения. Нормативность же сродни юридическим запретам, она имеет характер волеизъявления, причём, зачастую, довольно искусственного. Живой, развивающийся язык – это не норма, а система. И в процессе этого развития система всегда побеждает норму. Например, нормы современного русского языка запрещают образование простого будущего времени первого лица единственного числа совершенного вида от инфинитива «победить». Нельзя сказать: «я победю», - но можно: «я одержу победу». Но система языка разрешает такую форму. Не исключено, что через какие-нибудь сто-двести лет и норма разрешит, что, впрочем, мало кого сейчас волнует.
Но «в» или «на», оказывается, волнует многих. Предлог «в», якобы, употребляется по отношению к стране, а предлог «на», якобы, - по отноешнию к региону, территории, в общем, к окраине. Хорошо, господа пуристы. Тогда почему «в Сибири», но «на Дальнем Востоке»? Потому что Дальний Восток «окраиннее» Сибири. Хорошо, а почему тогда «на Урале»?
Здесь всё не так просто, как кажется. Хорошо, примем, что «в» обозначает целостную страну, самостоятельное государство, а «на» - регион. Но тогда за конфронтацией «в» или «на» Украине просматриваются гораздо более глубокие культурно-исторические, ценностные, так сказать, «самоидентификационные» позиции. Тот, кто говорит «на Украине», хочет подчеркнуть её региональность, несамостоятельность, второсортность, окраинность. Он даёт понять, что сама по себе Украина несостоятельна. Он стремится изысканно унизить Украину: мол, «что это за географические новости»? А тот, кто говорит «в Украине», хочет подчеркнуть её государственность, самостоятельность, первосортность, самодостаточность. Он даёт понять, что Украина как отдельно взятое государство вполне состоятельна. Он не приемлет унижения Украины и осуществляет, по крайней мере, самоуважение.
И я призываю соотечественников к самоуважению. Лично я демонстративно буду говорить «в Украине», даже если все лингвисты «великой и могучей» будут упрекать меня в безграмотности. Следует осознать, что нам настойчиво навязывается комплекс окраины, комплекс второсортности, комплекс несостоятельности. Следует преодолеть эти комплексы. И главный шаг на пути этого преодоления – перестать заглядывать в рот «старшему брату». Самоуважение – наиболее прочный духовный фундамент не только государственности, но и всякого успешного социального развития. Перефразируя классика, можно сказать: руина у нас в головах, и имя ей – комплекс второразрядности.
Говорят: «У нас в истории не было ничего хорошего. Нам не на что опереться». Во-первых, это спорно. Во-вторых (и это главное), да поймите же, соотечественники, что и древние греки не всегда были древними греками, и древние римляне не всегда были древними римлянами, и, скажем, современные французы не всегда были современными французами! Это сейчас французы – законодатели мод, а во времена Хлодвига их предки были длинноволосыми варварами, которым разрубить голову что врагу, что соплеменнику ничего не стоило.
Если в нашем прошлом смотреть особенно не на что, давайте смотреть в будущее. Самоуважение в большей мере акт воли, а не памяти.
На фоне убожества интернетовских умников размышления моего друга Александра Литвинова выглядят весьма впечатляюще. Мой ответ Александру Николаевичу будет не столько возражением, сколько встречным размышлением.
Начнём, всё же, с возражения. А. Литвинов обвиняет меня в некорректном противопоставлении части и целого. По его мнению, то, что Россия – часть Европы, «не требует доказательств». Ничего себе, аксиома! Не аксиома это, а теорема, весьма и весьма требующая доказательств. Всецелая принадлежность России Европе может быть оспорена и с исторической, и с культурологической, и с геополитической точки зрения. Кажется, что в географическом аспекте это бесспорный тезис. Ничего подобного! В географическом смысле правильной будет формулировка: «часть России является частью Европы». Но из этого вовсе не вытекает, что Россия есть часть Европы. Ни один логик не согласится с тем, что, если часть А является частью Б, то А является частью Б.
Александр Литвинов не отказывает себе в удовольствии в очередной раз процитировать Александра Зиновьева: «Здесь всегда была советская власть, только она по-разному называлась». Согласен. Сказано с присущим Зиновьеву блеском. Вообще-то говоря, европейскость (виноват, «эуропейскость» в транскрипции интернетовских остряков) Александра Ерёменко сильно преувеличена. Мне, как и Вам, уважаемый Александр Николаевич, дороги такие, сформировавшиеся в европейской цивилизации ценности, как демократические свободы, права человека, верховенство права, уважение к личности, трудовая этика и т.п. Я, собственно говоря, за их культивирование на украинской почве. Если, предположим, окажется, что современная Европа эти ценности… ну, скажем, уронила. Тогда и нам можно уронить Европу. Мне импонирует европейский стиль жизни, который Вы живописали выразительными импрессионистическими мазками: минимум служебных автомобилей, премьер-министры на велосипедах, белозубые улыбки обслуживающего персонала. Я не против такого стиля и в украинском «вернисаже». А если вдруг (почти невероятно, но не невозможно) в Европе поселится дух чванства, жлобства и хамства? Тогда матёрый ответ Чемберлену, авось, за нами не заржавеет… Да Бог с ней, с той Европой! Я просто против отечественного хамства, жлобства, разгильдяйства, безалаберности. Если мы наведём порядок в собственном доме, то и при виде «Эуропы» не будем глаза закатывать.
Отмечу ещё один из Ваших излюбленных пассажей: «Нужно только хорошо учиться, старательно трудиться и не нарушать законы». С точки зрения русского удальства выглядит, конечно, скучновато, серовато, уныло. Как-то по-мещански, по-молчалински. Но здесь я готов Вас поддержать. Часто слышал от Вас, что в нашем обществе троечники (пожалуй, точнее будет – двоечники) правят отличниками. Согласен. Но Боже мой, что за слизняки наши отличники и хорошисты! И мы с Вами, Александр Николаевич, слизняки – ведь позволяем же править двоечникам. Каждый народ имеет таких двоечников, которых он заслуживает.
Наши отличники, в массе своей, - слишком послушные пай-мальчики. Из них вырастает наша интеллектуальная элита: трусы, робкие слюнтяи, вежливые начитанные умники, отрешённые от презренной повседневности мистики и рафинированные эстеты. Пусть интеллектуалы опровергнут меня, если я неправ. Но опровергнут пусть не словами.
Украинская интеллектуальная элита поражена той же болезнью, что и политическая – параличом воли. С мозгами и у тех, и у других всё в порядке. Не хватает воли, упорства, мужества. Современные украинские отличники должны быть с кулачищами. Следует не забывать, что интеллектуалы – это не только Платон, Аристотель или Кант, - это также Александр Македонский, Юлий Цезарь, Пётр 1.
Далее. Я совершенно согласен с тем, что слова «русскость» и «русскоязычность» не являются синонимами. Но я вовсе не употребляю их как «абсолютно взаимозаменяемые». Например, декларируя свою любовь к русской культуре, я отмежовываюсь от имперских тенденций в российской политике.
Единственное место в статье, которое можно толковать как недопустимое смешение понятий, - это то, где я признаюсь, что в случае несовместимости русскости и европейскости, я выберу, всё же, русскость. Согласен, здесь необходимы уточнения. Попытаюсь пояснить таким образом. Предположим, сложится такая ситуация: «пожалуйте, господа, в Европу, но откажитесь от своей культурно-языковой идентичности». Правильный ответ: «нет». Во-первых, невозможно, ибо, по сути, это означает уничтожить себя. Во-вторых, даже если бы было возможно, неприемлемо. «Но выбирая русскоязычность, вы неизбежно выбираете русскость во всём объёме этого явления, то есть, с авторитаризмом, произволом, коррупцией и т.п.». «Что ж, очень жаль, но тогда пусть будет так». Выбор русскости в данном случае означает просто отказ от «чечевичной похлёбки».
И вот здесь-то мы и подходим к самому интересному. Предположить можно что угодно, в том числе и ложность предположенной выше жёсткой альтернативы. Именно в этом суть моей позиции.
На мой взгляд, наиболее интересное место в статье А. Литвинова то, где он говорит об имперскости. Действительно, следует признать связь имперскости и авторитаризма, хотя, возможно, связь эта не столь непосредственная, как кажется. Возникает чрезвычайно важный и интересный вопрос: может ли Россия не быть империей? У А. Мордовцева и других «специалистов по национальному юридическому менталитету» ответ готов заранее: «нет». Да что там специалисты! Такое впечатление, что вся Россия, начиная от интеллектуалов во главе с Никитой Михалковым и Александром Прохановым, и заканчивая последним бомжом, громогласным хором возопиет: «нет, нет и нет, никогда и ни в коем случае!».
Но Вы же не будете возражать, коллега, что представители нашей профессии не только могут, но и обязаны всё ставить под сомнение.
- Доказательства, господа, доказательства! – хочется мне воскликнуть, слыша столь впечатляющее единодушие. – На чём основано ваше категорическое «нет»?
Начнут потрясать историей, многовековыми традициями, не преминут упомянуть «загадочную русскую душу». Во-первых, неверно, что Россия всегда была империей. Во-вторых, неверно, что если она последние триста лет была империей, то она и в будущем необходимо останется империей. В-третьих, не стоит ли за этим «нет» страстное нежелание увидеть Россию не империей и не менее страстное, пожалуй, даже яростное желание видеть её всегда и везде империей? Но само по себе желание ещё не есть аргумент.
Я хочу сослаться на замечательную мысль нашего коллеги – луганского социолога Василия Поклада. Помните, на межкафедральном теоретическом семинаре Василий Иванович рассказывал о своих беседах с деятелями российского демократического движения времён Перестройки? По его словам, они уже тогда сомневались в возможности настоящей и долговременной демократизации России. «Но вот у вас, в Украине, эта демократизация может получиться, - говорили они. – Украина может стать, как бы, другой Россией».
«Другой» здесь следует понимать не как «второй», а как «иной». Вот он – замечательный проект! Украина, особенно восточная, как иная, демократическая, неимперская Россия.
Будем честны: мы ведь, и по языку, и по ментальности, и по культуре, скорее, русские, чем украинцы. Быть русскими, но не в России, не в фарватере её имперской политики, развивать альтернативный русский проект, - вот где можно найти свою идентичность. Даже не найти, а создать. Я, конечно, сильно сомневаюсь, но если таков стратегический проект В. Ф. Януковича, то он хорош. За это можно простить тысячи «поэтесс Ахметовых» и «поэтов Чеховых».
Некоторые отклики в Интернете на мою статью содержали формулировки типа: «Луганщина прокидається». Хотелось бы верить, что пробуждается не только Луганщина, а вся восточная Украина. Но пробуждается она не ради тех ценностей, которые хотели бы ей навязать националисты. Восток Украины пробуждается не ради «украинскости» в её националистическом понимании.
Впрочем, не следует впадать в ту ошибку, которую я часто усматриваю у оппонентов: выдавать желаемое за действительное. Скажем так: хотелось бы верить в пробуждение восточной Украины. И хотелось бы, чтобы она пробуждалась как другая Россия, на знамени которой начертано: «права человека», «достоинство личности», «верховенство права», - и всё прочее из джентльменского набора европейских ценностей.
Выглядит, конечно, утопично. Уже слышу гомерический хохот интернетовских острословов. Но как там у классика насчёт утопий…
Александр Еременко, доктор философских наук (ЛНУ)