Опубликовано: 19.02.2012. 17:50
П Р О Л О Г
Уклоняясь от притяжения звёзд, пересекая орбиты планет, вгрызаясь во тьму пространства пустыми глазницами кратеров, летел к Земле вожделеющий вестник гибели.
Астероид 1898 DQ, называемый также «Эрос», согласно расчётам астрономов, должен был врезаться в Землю примерно 21-го декабря 2012 года, в полном соответствии с назначенной жрецами майя датой конца света. Впрочем, как это всегда бывает в науке, среди специалистов не наблюдалось единодушия. Большинство учёных мужей успокаивало человечество неопровержимыми доказательствами того, что астероид приблизится к Земле 31-го января 2012 года, а затем вновь утонет в глубинах Вселенной, чтобы вернуться в околоземное пространство через два миллиона лет. Но паникёры из некоторых обсерваторий тщетно пытались опровергнуть расчёты ведущих специалистов. Они доказывали, что роковая встреча Эроса с Землёй произойдёт гораздо раньше. По мнению доктора Дж. Томпсона, это случится аккурат 21-го декабря; доктор Р. Фильшенбаум ставил на 24-е, а доктор П. Кюстине отодвигал конец света на январь 2013. Впрочем, среди зловещих пророчеств звучали и более обнадёживающие. Доктор Н. Акихира утверждал, что Эрос непременно врежется, но не в Землю, а в Марс; а член-корр. Ю. Свистунов разочаровывал любителей триллеров предсказанием, что астероид всего лишь вызовет грандиозные цунами, пройдя в опасной близости от Земли.
В предновогодний вечер 30-го декабря 2011 года Сергей Бурлицын разглядывал ночное небо Луганска. Недавно трое закадычных друзей въехали в квартиру на пятом этаже пятиэтажного дома, так что сегодня, помимо Нового года, справляли и новоселье. Конечно, 30-е – не 31-е, но настоящая новогодняя ночь – это святое семейное застолье даже для студентов-старшекурсников.
Приятель с физмата сказал Сергею, что Эрос следует искать в районе Льва, Секстанта и Гидры, но поскольку Бурлицын был далёк от астрономии, он бестолково пялился в небо, надеясь разглядеть среди россыпей бисера на тёмном бархате движущуюся жемчужину. Впрочем, это желание лишний раз обнаруживало его дремучесть в точных науках.
Так и не обнаружив астероида, Сергей обратил взор на грешную землю. Фонарь освещал высокие тополя и неказистый двор с убитой детской площадкой. Фонарный столб показался Сергею несколько необычным: он увенчивался чем-то вроде капители в ионическом стиле.
- Серёга, хорош курить, иди колбасу нарезай! – позвал его Игорь.
Поскольку до поступления в универ Сергей успел закончить кулинарный техникум, приятели норовили использовать его способности. Впрочем, они не преуспели в этом. То ли Сергей был двоечником, то ли за годы учёбы ему надоели зачёты по борщам и котлетам, но готовить он не любил, делал это неохотно и без вдохновения. В конце концов, проводя застолья, друзья стали делать упор на полуфабрикаты и бутерброды, а Сергею поручали сервировку и нарезку копчёностей в формате папиросной бумаги.
Сергей Бурлицын, Игорь Кружлюк и Дима Тигунов были родом из Алчевска. Они дружили с детства, несмотря на то, что Сергей был на пару лет старше Игоря и Димы. До «мажоров» они явно не дотягивали: родители их принадлежали к столь тонкому в Украине среднему классу.
Бурлицын учился в Восточноукраинском на психолога, Тигунов – в Луганском (бывшем педуниверситете) на историка, а Кружлюк – в ЛГУВД на милиционера.
Трёхкомнатную квартиру по ул. Челюскинцев купил отец Игоря с перспективой устроить сына в какой-нибудь из луганских райотделов. Квартира должна была стать весомым аргументом для сына-оболтуса в пользу семейной жизни и выращивания потомства. Из троицы друзей Игорь наиболее приближался к богатеньким – его отец занимал солидную должность в отделе сбыта Алчевского меткомбината. На олигарха, конечно, не тянул, но в высший средний класс достойно вписывался.
Приобретённая в октябре квартира была жилплощадью необычной судьбы. Здесь жили три молчаливые старушки, то ли родные сёстры, то ли двоюродные, то ли просто родственницы. Они вязали разные шерстяные вещи: и кофточки, и свитера, и носки, и варежки. Вязали, между прочим, весьма искусно: и с узорами, и без узоров, делали симпатичных кукол и всевозможных зверушек. Некий бизнесмен средней руки с забавной греческой фамилией Заусакис скупал оптом их изделия и довольно выгодно продавал.
Но летом, по неизвестной причине, случился в квартире пожар, и старушки-мастерицы сгорели. Пожар был довольно сильный: погорела и мебель, и обои. Несмотря на то, что ближайшая пожарная часть находилась в двух шагах от дома, пожарники умудрились не слишком припоздать, а то и в соседние квартиры дотянулись бы огненные языки. Помимо того, что не удалось установить причину пожара (проводка цела, газовая печка исправна, воспламеняющихся веществ старушки не держали, в кроватях пьяными не курили), обескуражила пожарных ещё одна загадка. Старый комод в одной из комнат не только не сгорел, но почти не пострадал, его вишнёвая краска отделалась несколькими потемневшими пятнами. Огонь, уничтоживший пристанище старушек, обладал, видимо, художественными наклонностями: он придал пятнам причудливые очертания, так что человек с воображением мог бы увидеть на шероховатом боку комода то ли тучи, то ли развалины замков, то ли кленовые листья, а при желании – соединить все эти фигуры в единый пейзаж. Ещё одна непонятность: такой громоздкий комод оказался почти пустым, лишь в нижнем ящике забился в уголок, словно серый котёнок, клубок старой пряжи.
Геннадий Викторович Кружлюк, купив квартиру, отремонтировал её и обставил приличной мебелью. Но неказистый комод, несмотря на его плебейский вид, новый хозяин оставил из уважения к его геройскому прошлому. А несгораемый клубок отец Игоря, будучи человеком суеверным, счёл талисманом и велел положить на почётное место – в хрустальную вазу на верхней полке серванта.
Сегодня друзья готовили праздничный стол к приходу подруг. Бутылка Артёмовского шампанского, только что вынутая из холодильника, отливала матовым блеском на фоне янтарного Клинкова и рубинового каберне. Тарелки с балыком, окороком и брауншвейгской колбасой окружали блюдо, загромождённое бутербродами с оранжевыми бусинками икры. Дольки апельсинов выглядывали, словно язычки, из белесоватых овалов бананов. Курица-гриль дожидалась своей очереди в микроволновке. Посреди стола, возле бутылок, взгромоздили широкую салатницу с единственным блюдом, которое умудрились собственноручно приготовить ленивые ухажёры. Это было банальное, но непременное со времён Союза праздничное блюдо – оливье. Горошины пялились, словно зеленоватые зрачки каких-то зверей на склонах холма, покрытого ноздреватым старым снегом, - не пожалели майонеза влюблённые кулинары.
- А Вика и Лиля точно прихватят подругу? - спросил Сергей, с которым недавно рассталась его девушка.
- Не парься, Серый, - обнадёжил его Игорь. – У них там на танцевальном факультете красоток хоть пруд пруди. И все они такие отзывчивые, готовые хоть с первого раза в койку.
Дима, расставлявший фужеры и рюмки, взглянул на часы. Однако следовало признать, что девушки задерживаются более чем положено настоящим леди.
Тем временем Лиля Саврич и Вика Хлодченко испытывали временные трудности. Анжела Ткачова, которую они предназначали для Сергея, подвела. Сначала она согласилась отметить новоселье и Новый год в их компании, но буквально сегодня утром сообщила, что поедет на смотрины к родителям очередного жениха. Несмотря на то, что Лиля и Вика учились на танцевальном факультете «Филипповского» института, замену Анжеле было найти нелегко: другие однокурсницы разобраны по вечеринкам, не говоря уже о том, что многие не обладали фотомодельными 90х60х90 (ну пусть с некоторым приближением) счастливицы Анжелы.
Полчаса назад к ним зашла подруга, которая редко к ним наведывалась, - Наташа Стеблинская. Лиля и Вика испытывали некоторые колебания. С одной стороны, следовало бы взять Наташу вместо Анжелы. С другой, это была бы не то что неравнозначная замена, а полный облом. Стеблинская, как и положено библиотекарю отдела искусств областной библиотеки, имела репутацию девушки весьма начитанной и эрудированной до занудства. Впрочем, это в данной ситуации, скорее, плюс, поскольку Сергей также слыл «ботаником». Так что тут двое умненьких с удовольствием загрузят друг другу котелки интеллектуальной лапшой. Беда в другом: несмотря на редкое сочетание волнистых каштановых волос и больших голубых глаз, Наташа была девушкой невзрачной. Черты лица какие-то мелкие, фигура бесформенная. Ладно, природа пышными формами обделила, пусть ты будешь худенькой, нет, лучше изящной, но талия, господи, талия твоя где! Впрочем, такие претензии к Наташе оказались бы несправедливыми, даже жестокими: в довершение ко всему, она была хромоножкой. Вот никого у неё и не было. И в разговоре она могла блеснуть, и характер у неё был открытый и добрый (Наташа не впустила демонов злобы и зависти в своё сердце), и голубые искорки глаз способны были очаровать собеседника светом ума и доброты, а суженый всё не появлялся, ни на белом коне, ни на глянцевом Мерсе, ни на покоцанной Ладе. И махнула на себя рукой Наташа Стеблинская, затаила огонёк любви глубоко в темноте сердца, запрятала его среди стихотворных строк, лиц ренессансных юношей и рембрандтовских стариков, среди переливчатых аккордов времён года. Да и любить-то было некого. Вокруг неё скакали, плясали и гоготали весёлые юноши и тыкали растопыренными пальцами на приглянувшихся тёлок и на понравившиеся тачки.
- Ну что ты ломаешься! Поедем, развеешься. Ты же такая милая, - убеждала Лиля, но голос её звучал неубедительно.
- Что я там буду делать? Вряд ли я заинтересую этого вашего Серёжу, - грустно улыбнулась Наташа.
Вика внимательно разглядывала Наташу, стараясь найти в ней какую-то изюминку.
- Нельзя хоронить себя заживо, - сказала она. – Ты можешь рассказать что-нибудь интересное. Этот Сергей, между прочим, неглупый парень. На психолога учится.
Сладострастно замурлыкал рингтон лилиного телефона.
- Да, тут небольшая заминка… (это Игорь), - пояснила она подругам. – Ну, в общем, Анжелы не будет… Ну ты же её знаешь, причём тут мы!.. Да пусть Сергей не втыкает, к нам тут зашла Наташа, очень милая девушка… да-да, мы её уговорим… Ну, ничего, ещё малость подождёте… Нам спешить некуда – вся ночь впереди, - после столь многообещающего заявления Лиля отбилась.
Подруги с удвоенной энергией насели на Наташу.
- Ну что ты комплексуешь, Наташка! Ты симпотная девчонка, тебя подкрасить, подрихтовать, будешь что надо.
Вика решила бить на интеллект:
- У этого Серёжи, между прочим, тоже никого нет. И он, заметь себе, мальчик интересный. Тебе с ним скучно не будет. Он сам кого хочешь загрузит этой своей психологией, как её… транс…
- Трансперсональной?
- Точно! Вот видишь, как вы друг другу подходите! Он мне как-то все уши прожужжал этой… трансперсональной, говоришь?
- Да. По методике Станислава Грофа.
- Точно! И Грофа этого он знает. Ну не лично, конечно.
У Наташи ёкнуло сердце: она тоже интересовалась трансперсональной психологией и читала книги «большого Стэна». «Может, и правда? А вдруг это последний шанс!» - мелькнула мысль. На миг стало сладко и страшно, словно в воду собралась прыгнуть. Показалось, будто и впрямь увидела тусклое зеркало какого-то пруда, и чьё-то лицо вглядывалось из глубины.
Зажмурилась, тряхнула головой. Решилась.
- Ладно, поедем. Маме только позвоню.
- О, вот и умница!
- Надо же чем-то занять этого парня, чтобы он вам не мешал, - придумала Наташа оправдание для своего согласия.
- Правильно мыслишь! Конечно, будет мешать. Нам групповуха не нужна.
- Так, ну твой прикид, конечно, не катит, - встрепенулась Лиля. – Я тебе что-нибудь подберу из своего гардеробчика, и она направилась к шкафу.
- Подбирай из моего, - посоветовала Вика, - твоё будет висеть, как… широко будет.
Она властно усадила Наташу к столу, поставила зеркало и достала из сумочки набор для боевой раскраски самок вида homo sapiens.
- Сейчас мы тебя немного подмакияжим.
Вика не имела ни малейших сомнений в силе своего шарма. Она знала, что её красоту немного восточного типа никто не затмит в пространстве от Юбилейного до восточных кварталов, поэтому она с удовольствием позволяла себе подправлять внешность подруг. Её миндалевидные глаза сверкнули холодным блеском охотницы.
Тем временем приятели успокаивали расстроенного Сергея.
- Ничего, может эта Наташа и клёвая девушка.
- Не парься, без пары не останешься.
Друзья знали, что Сергей несколько потерял веру в себя после того, как от него ушла зачётная блондинка Инна. Что ж, её тоже можно понять: женихи из Канады на дороге не валяются.
Дима развернул «Вечерний экспресс», стал листать в поисках рубрики «Знакомства».
- В крайнем случае, вызовем тебе сексуальную «скорую помощь», - сказал он.
- Спасибо, я не инвалид, - обиделся Сергей.
Дима продолжал рыскать взглядом по газетным столбцам, напоминавшим гексаграммы И-цзин.
- Какое странное объявление, - сказал он через минуту. – Вот послушайте: «Благотворительный фонд “Open door” ищет юношей, родившихся в Алчевске между 22.06.1988 г. и 22.07.1988 г., а также девушек, родившихся в Алчевске между 23.08.1987 г. и 22.09.1987 г. Кандидаты должны были присутствовать на вечере, посвящённом М. Булгакову, проводившемся в помещении библиотеки им. М. Горького 12.05.2011 г. Откликнувшихся ожидает вознаграждение. Фонд расположен по адресу: ул. 1-я Славянская, д. 112. Тел. для справок: (0642)-61-57-75, (095)-312-80-81».
- Действительно, странное, - подтвердил Игорь.
Сергей взял газету из рук Димы и молча прочитал объявление.
- Оно тем более странное, - сказал он, что я, как вы знаете, родился в Алчевске двадцать четвёртого июня восемьдесят восьмого года и был на вечере Булгакова.
- Вот это в десятку! – воскликнул Игорь. – Класс!
- Серьёзно? А, да, и правда, у него ж двадцать четвёртого июня день рождения, - с некоторым удивлением сообщил Дима, словно впервые узнал об этом.
- Так сходи, Серёга. Вознаграждение получишь.
- А что это за фонд такой?
- Это недавно какие-то богатые америкосы благотворительный фонд открыли, - сообщил Дима, старавшийся следить за событиями городской жизни. – Набирают волонтёров для какой-то социальной работы или гуманитарной, ну, в общем, что-то в этом роде. Проводят всякие курсы, тренинги, ну, знаете, они же это любят. А особо отличившихся вроде бы в Штаты на стажировку отправляют.
Сергей заинтересовался, хотел ещё что-то спросить, но тут задребезжал дверной звонок.
- О, девчонки приехали, - констатировал Игорь. – Надеюсь, они втроём.
Будущий опер не ошибся: Наташа была доставлена в логово разврата. Подруги представили новенькую приятелям. Вид у них был при этом несколько виноватый, как говорится: «Не обессудьте. Чем богаты…».
На фоне пышногрудых плясуний в обтягивающих блузках Наташа смотрелась бледновато. Впрочем, мальчики проявили тактичность. Сергей, которому предназначалась новая знакомая, задержал взгляд на её лице. Каштановые локоны Наташи были элегантно взбиты умелой рукой Вики, густые ресницы распушены, создавая эффект «кошачьего взгляда». Вообще-то говоря, наташины глаза не нуждались в макияжных изысках. Взгляды Сергея и Наташи встретились. Необычайное сплетение долгого ожидания, робкой надежды, грустной доброты струилось из глаз нечаянной гостьи. Словно золотые змейки метнулись, то ли сладко укусили, то ли горько поцеловали… В то же время взгляд Сергея зацепился за что-то странное, чужеродное. То ли насмешка, то ли ухмылка. Да, в её взгляде таилась едва различимая искорка отчаянной, даже дерзкой усмешки.
Наташа сделала первый шаг по направлению к залу, и Сергей понял, что девушка прятала насмешку над собой. Он был по натуре не злой юноша, способный на сочувствие. Нахохлившийся голубь встрепенулся, дрогнули крылья, тёплая волна подкатила к горлу… Он ободряюще улыбнулся («ничего, ничего, всё нормально»), взял её за локоть, сконфузился («зачем это? Она ведь не…»), поспешно убрал руку.
- Проходите, проходите, Наташа, - пробормотал, досадуя на себя, что не придумал ничего остроумно-любезного.
Разместились за столом – мальчики рядом с девочками. Дымок от глухого выстрела растаял над горловиной, прозрачные склоны заполнились снежной пеной. Игорь сказал что-то банальное, зазвенели бокалы, потянулись руки к бутербродам с оранжевыми бусинками, зубцы вилок с трудом подцепляли просвечивавшие ломтики балыка.
- А кто в оливье столько майонеза набузовал?
- Это Сергей, он у нас парень щедрый.
Назрела дежурная шутка насчёт неторопливой пули. Дима потянулся к коньяку – пора было переходить к более серьёзным напиткам. Впрочем, Наташа предпочла красное сухое. Сергей, глядя на неё, и себе плеснул каберне.
- Да, а квартирка приличная, - заметила Лиля, обводя взглядом обои. – Сколько здесь комнат?
- Три.
- Ух ты, и считай, в центре города. И обставлена неплохо. Папик твой постарался.
- Так что имей в виду, Лиля: выгодный жених с квартирой, - подначила подругу Вика.
- Чтобы принять правильное решение, я должна осмотреть все комнаты, - приняла вызов Лиля.
- А действительно, покажите нам ваши апартаменты.
- С удовольствием. Пожалуйте на экскурсию, - на правах хозяина предложил Игорь.
Прошли в одну спальню, затем в другую, многозначительно пощупали упругие кровати. Главной достопримечательностью, конечно, был легендарный комод. Прослушав историю о его непостижимой огнеупорности, девушки согласились, что это очень даже удивительно.
- И что вы в нём храните? – спросила Наташа, поглаживая пятна от следов огня.
- Ничего, - с каким-то торжеством ответил Игорь. – Мой папа человек суеверный. Он сказал, что этот комод, как памятник. В нём ничего не должно храниться.
И словно опасаясь, что девчонки не поверят, он выдвинул до половины все четыре ящика.
- Видите, он пустой.
- Не такой уж он и пустой, - возразила наблюдательная Вика. – Вон листок какой-то прилип.
- И правда, - удивился Дима. – А говорили, что только клубок уцелел.
- Подождите, это страница из какой-то книги, - сказал Сергей, с некоторым трудом отлепив от дна верхнего ящика листок с обгоревшими краями.
- Странно, как же его раньше не заметили, - пробормотал Игорь. Казалось, он испытывает некоторое огорчение оттого, что «чудесных» предметов в квартире оказывалось всё больше.
Это была страница из какой-то ветхой книги, опалённая по краям. На одной стороне ничего нельзя было разобрать. Сергей вглядывался в пожелтевшее лицо старухи, окаймлённое тёмными локонами.
- Ого, да тут стихи! – воскликнул он, перевернув страницу, и прочитал следующее:
Слетятся две стаи в заветных чертогах.
Гам, и веселье, и гибель в одном.
Кровью невинной омочат пороги –
Лже-пеликана терзает грифон.
В тереме тайном работа и тяжба:
И родники неисполненных дел
Пусть пробудят изнемогших от жажды,
И да свершится всех спящих удел.
Пусть в зеркалах расподобятся лица.
Вожжи зажаты в нетвёрдой руке:
Горе живущим, коль дверь отворится,
Ключ повернётся в надёжном замке.
- Ничего себе, пророчество! – в один голос воскликнули Вика и Лиля.
- Что-то вроде Нострадамуса или бабушки Ванги, - констатировал Игорь, который не был склонен к мистике. Из всех присутствовавших его наименее впечатлило таинственное предсказание.
- На Нострадамуса, конечно, похоже, - согласился Дима, - а Ванга так замысловато не изъяснялась. Да ещё в стихах.
- Это даже не совсем и пророчество, - задумчиво проговорил Сергей. – Здесь кое-что предсказывается, а кое о чём говорится «пусть произойдёт так».
- Это похоже на самоосуществляющееся пророчество, - сказала Наташа.
- О Боже, какие мы слова знаем! – воскликнула Лиля. Она хотела произнести это с иронией, но не получилось: в голосе чувствовалась растерянность.
Все были в той или иной мере обескуражены стихотворением.
- Я думаю, что это пророчество как-то касается всех нас, - убеждённо сказал Сергей.
Все замолчали и посмотрели на него. Наташа поняла, что ему страшно. Она также ощутила, как страх охватывает её.
- Почему ты так думаешь? – спросил Дима.
- Интересно, из какой книги эта страница? И как она здесь оказалась? – Сергей будто размышлял вслух. – И почему мы её нашли именно сегодня?
- Ну оказалась, да и оказалась, - сказал Игорь, - ну нашли, да и нашли.
- А мне тоже это кажется странным… и страшным, - промолвила Наташа.
- А сегодня вообще происходит много странного, - попытался разрядить обстановку Дима. – День, видно, такой. Я вот перед вашим приходом весьма странное объявление в газете нашёл.
Вернулись в зал, к накрытому столу.
- И что же это за объявление?
Дима взял газету, прочитал вслух объявление от “Open door”.
- Самое удивительное, что у Сергея всё совпадает: и день рождения, и место, и даже на этом вечере он был, - сказал Игорь.
- Ладно, давайте ещё по одной, - предложила Лиля.
Прежде чем чокнулись, Наташа сказала:
- Могу сообщить ещё одно удивительное: у меня тоже всё совпадает.
Все застыли с поднятыми рюмками и фужерами: эти совпадения как-то уже перестали забавлять.
- Что именно: «всё»? – спросила Вика.
- Я родилась в Алчевске 28-го августа восемьдесят седьмого года.
- А вечер Булгакова? – с надеждой в голосе спросила Лиля.
- Конечно, я на нём была. Наш отдел ведь его, в основном, и готовил.
- Ну и вечер совпадений! – воскликнул Дима. – Того и гляди, сейчас где-нибудь на Оборонной Воланд со свитой покажется.
- Да, видать, судьба вас не зря свела, - сказала Вика, разглядывая Сергея и Наташу, словно пытаясь разгадать их.
- Ладно, чего приуныли? – поднял рюмку Игорь. – Судьба нас всех сегодня не зря за этим столом свела. Давайте, - и он решительно опрокинул рюмку.
Понемногу все оживились. Дима перемигнулся с Игорем: они уже давно дошли до кондиции, подруги, кажется, тоже. Игорь включил Клайдермана. Дальше шёл медляк из “Acustic alchemy” и “Nek”. Игорь специально подобрал подряд несколько медленных мелодий, чтоб удобнее было перейти от объятий в вертикальном положении к объятиям в горизонтальном. И хотя Лиля любила зажигать в буйных гоцалках, но тут она не возражала против медляка: понимала тактику и стратегию наступления бой-френдов и своего с подругой медленного, но неуклонного отступления. Дима подхватил Вику, Игорь – Лилю. Две пары, медленно перетаптываясь, верной дорогой продвигались к заранее намеченным спальням.
Сергей и Наташа пересели в кресла по обеим сторонам журнального столика. Два рака-отшельника погрузились в створки раковин.
- А я что-то тебя не помню на вечере Булгакова. Ты кого играла?
- Не поверишь: я была Стеллой. Ну, конечно, не обнажённой.
- Да, тут исказили классика.
- А ты кем был?
- Да я никем. Я так, в массовке. А вообще, интересный был вечер.
- Интересный. Но с этими вечерами всегда столько хлопот.
Поскольку обе пары протоптались каждая в свою спальню, не забыв затворить за собой двери, Сергей выключил музыку.
- Ну что, ты пойдёшь в этот фонд? – спросил он.
- “Open door”? Не знаю, - пожала плечами Наташа. – Объявление, конечно, интересное, но что-то мне подсказывает, что не нужно туда ходить.
- Почему?
- Не знаю. У меня интуиция довольно сильная.
- У меня, кстати, тоже. Но всё же, интересно. Интригующе как-то… Может, вместе сходим?
- Давай, - согласилась Наташа.
Теперь обнаружилось, что борьба Сергея за тишину оказалась несколько преждевременной. Если сначала из смежных комнат доносилась возня и приглушённые смешки, то теперь слышался ритмичный скрип кроватей, переходящий в столь же ритмичные, но несколько наигранные стоны. Неловкое молчание повисло над журнальным столиком.
- Слушай, давай всё же включим музыку, - предложила Наташа. – Так, тихонько, для фона.
- Конечно, - улыбнулся Сергей.
Он возобновил музыку с прерванного места. Затем зачем-то выключил верхний свет и включил бра. В полумраке лицо Наташи казалось более красивым. Сергей чувствовал, что понравился ей, и она понравилась ему. Пожалуй, он даже хотел её. Но-о… «не в первую же встречу. Она не из таких, это ясно… Интересно, у неё кто-нибудь был? Я никогда не имел дело с девственницей… Да и есть ли они вообще, эти девственницы? Может, это выдумки?.. Никто никогда не видел ни одной девственницы. По крайней мере, никто из моих приятелей… Миф это всё, девственность какая-то… Это как единороги. Кстати, единорога могла приручить только девственница. Вот и выходит, раз единорогов нет, значит и девственниц… А как же Дева Мария? Ого, куда тебя повело!».
Он немного захмелел, и не только от вина.
- Вика говорила, ты трансперсональной психологией интересуешься, - полувопросительно сказала Наташа.
- Да, интересуюсь. Я читал «Путешествие в поисках себя» и «Холотропное сознание».
- А «Величайшее путешествие»?
- Нет, до этого я не дошёл. А ты дальше продвинулась… А ты вообще веришь в переселение душ?
- Трудно сказать. Иногда верю, иногда начинаю сомневаться. Да нет, скорее, не верю.
- Как же ты можешь тогда увлекаться Грофом? У него же всё на реинкарнации построено.
- Ну-у, как тебе сказать… Может всему этому можно найти другое объяснение. Всем этим совпадениям… Мне просто распространённые объяснения кажутся какими-то забавными, наивными. Начинают вычислять по какой-то сомнительной методике, кем ты была в прошлой жизни. И обязательно говорят: «В прошлой жизни ты была принцессой или актрисой». А то ещё: «Клеопатрой», «Жанной д’Арк». Что за ерунда! Принцесс на всех не хватит.
- Равно как Цезарей и Наполеонов.
- Верно. Я бы ещё могла поверить, что была обычной женщиной, какой-нибудь домохозяйкой. Или монахиней. Да, я в прошлой жизни была монахиней, - вдруг уверенно заявила Наташа.
- А у меня, ты знаешь, какой-то страх перед разгадыванием прошлых воплощений. Я-то как раз верю в реинкарнацию. Но мне как-то боязно думать о прошлых воплощениях. И я не уверен, что хотел бы их разгадать.
- Почему? Тогда ведь тоже, как это совместить с Грофом? У него ведь всё направлено на разгадывание.
- Да, тут и я непоследователен… Не знаю, почему. Мне кажется, что они у меня какие-то страшные, прошлые воплощения.
- Почему?
- Может, из-за снов. Мне иногда снятся очень странные и страшные сны. И я чувствую, что они как-то связаны с прошлыми воплощениями… А может, с будущим.
- А у тебя бывают повторяющиеся сны?
- Да, и мне кажется…
- И у меня бывают. Ой, извини.
- Ничего. И мне кажется, что именно они-то и скрывают какую-то страшную тайну.
- А у меня повторяющиеся сны такие приятные, красивые, такие… ну даже не знаю, как сказать.
- Вот бы мне – в твои сны.
- Впустила бы тебя с удовольствием. А мне – в твои.
- Ни в коем случае!
- Я бы тебе помогла. Кстати, расскажи мне.
- Нет-нет, ни за что!
- Ты же будущий психолог. Это же как психотерапия. Ты рассказываешь – и освобождаешься.
- Возможно. Но я не уверен, что освобожусь от них. И не хочу никого ими загружать.
И как ни убеждала Наташа своего нового друга, как ни допытывалась, ничего не добилась, кроме неопределённого обещания рассказать как-нибудь в дальнейшем… может быть, в следующей жизни.
Этими снами Сергей ещё больше заинтересовал Наташу. Она была не столько любопытна, сколько любознательна. С другой стороны, его можно понять: неприятно, когда к тебе настойчиво лезут в душу, да ещё и, считай, незнакомый человек. «Почему он предложил вместе сходить: просто так или ещё хочет встретиться? Куда там, любовь с первого взгляда! Не раскатывай губу… А всё же… Или самой пойти? Или ну его всё?». Какой-то голос нашёптывал Наташе, что лучше всего вообще не ходить, а если уж пойти, так вдвоём с Сергеем. И она приняла решение: сходить в фонд самой, втайне от Сергея, а затем рассказать ему. В её характере иногда проявлялось стремление делать наперекор. Вот пусть всё будет за это, всё совпадает, кричит и требует: «Так! Сделай только так и никак иначе!». А она сделает иначе, назло, вопреки, - и заткнитесь вы все! Те, кто хорошо знал Наташу, считали её упрямой и взбалмошной.
Продолжение следует
Специально для www.ostrovok.lg.ua [1]
Ссылки:
[1] http://ostrovok.lg.ua