Опубликовано: 4.04.2015. 16:03
Игорь Петрович! Хочу Вас поздравить с выходом книги, которой Вы жили последние полгода! Я знаю, что Вы ее писали вдохновенно и быстро. Расскажите о своем замысле. Что Вас подвигло к этому исследованию?
Главный мотив написания книги – желание раскрыть «секреты» событий 2014 года, использовать для этого все то, что я накопил как социолог и криминолог за многие годы научной работы. В каком-то смысле наступил момент истины, когда нация проходит жестокое испытание на прочность и зрелость. Научная общественность не должна в этот момент стоять в стороне от событий. В условиях гибридных войн интеллект превращается в оружие…
Я читал Вашу книгу в рукописи. Вы ее назвали «Російсько-українська гібридна війна: погляд соціолога». Какой же здесь взгляд социолога на войну? Почему он важен? Ведь не секрет, что до этого войной занимались преимущественно военные теоретики.
Весной 2014 г. одновременно в ряде городов Юга и Востока Украины на улицах и площадях начинает разыгрываться сценарий странной пьесы, и по всему чувствовалось, что есть единый и скрытый от публики автор, и все это укладывается в генеральную схему наступления на Украину. События маскировалось под стихийные массовые действия возмущенных граждан, т.е. внешне они должны были выглядеть как законный для демократического общества гражданский протест против новой власти. Но последовала аннексия Крыма (18 марта), и обнажился смысл сценария. Мы столкнулись с изощренной формой войны, когда захват территорий – это дело рук уголовной толпы, сепаратистского движения, направляемого из-за рубежа.
Вы первоначально определяли войну в Донбассе как криминально-террористическую. В книге же вы останавливаетесь на определении «гибридная». Почему?
Анализ событий 2014-2015 гг. подтверждает, что российско-украинская война является криминально-террористической и с точки зрения социальной базы, и принципов ведения, и тактики, используемой агрессором. Зловещую роль в развязывании войны, например, сыграла криминальная элита Донбасса и Крыма. Она и сегодня финансирует войну. Первыми, кто взял в руки автоматы, были представители организованных преступных группировок и криминальный андеграунд, а подразделения незаконных вооруженных формирований возглавили главари банд, которые действовали на театре военных действий уже многие годы и контролировались «генералами» преступного мира. Но существует международная терминологическая традиция. Словосочетание «гибридная война» хотя еще и не вошло в уставы и официальные документы, активно используется исследователями войн так называемого 4-го поколения.
Ваша книга о войне 4-го поколения. Расскажите читателям, что это за войны. Скажите, война в Донбассе может рассматриваться как модель войны нового поколения, или это некое исключение среди них?
До начала украинских событий эксперты любили в качестве примера гибридной войны приводить так называемую Вторую Ливанскую войну 2006 г. и тактику Хизбалла. Тактика гибридных военных действий разрабатывалась, скорее, как метод сопротивления более слабой стороны, использующей любые ресурсы: мирное население, террор, партизанские действия, слухи в условиях, когда нет четкой линии фронта. Впервые в истории мировая ядерная держава (Россия) для колониальной по сути войны использовала тактику гибридных войн. Война 4-го поколения определяется также как «нетринитарная». Это означает, что больше не существует четкого разделения на государство, армию и народ. Ранее государства воевали между собой с помощью «официальных» армий и вынуждены были брать на себя некоторые обязательства, вытекающие из международного права (Женевские конвенции). В войнах 4-го поколения образно говоря «можно все», ограничения снимаются, мирное население используется как оружие, «живой щит». Обратите внимание, РФ не объявляет войну Украине, не выдвигает официально требований и ультиматумов, отрицает свое участие (очевидное для всех) с одной целью – не брать на себя ответственность за действия «армии вторжения», режим оккупации, судьбу пленных, террористические акции и т.п.
Вы анализировали разворачивание войны в Донбассе с её возникновения до наших дней. Какие этапы Вы выделили в ней? Чем они отличаются друг от друга? Как менялась тактика противоборствующих сторон со сменой этапов войны?
В книге подробно рассматриваются три этапа: а) подготовительный, б) этап «мягкой силы», в) этап «горячего» противостояния, т.е. вооруженные действия в Луганской и Донецкой областях и террористическая война в других областях Украины. Первый этап интересен для социолога тем, что агрессор скрыто шаг за шагом формирует на будущем театре военных действий «пятую» колонну, которая должна быть активизирована в «день Д». Для этого изначально нужна определенная социальная база. И Украина тут не исключение: в каждой стране есть некоторые группы населения, способные рекрутировать своих представителей в оперативно-тактический резерв агрессора. В книге вводится новое понятие – «шаткие социальные сегменты» для обозначения социальных слоев, из числа которых и вербуются будущие участники активных событий. Второй этап – полностью «вписывается» в предмет социологии, поскольку пушки еще молчат, но агрессор достигает своих тактических и стратегических целей за счет массовых социальных действий и псевдодемократических процедур непосредственно на театре военных действий. А вот «горячая» фаза уже выходит за рамки компетенции социолога, но одновременно любая война дает много поводов для соответствующих наблюдений. Например, в книге рассматривается социальный состав «армии вторжения» - так мы называем незаконные вооруженные формирования, действующие против ВСУ. Также опровергается тезис о том, что война, по сути, является гражданской, анализируется террористическая тактика с позиции философии терроризма, присущего российской державной традиции.
Вы в книге анализируете подрывные технологии, которые РФ использовала против Украины? Расскажите, какие уроки нужно из этого извлечь нашей стране на будущее?
«Подрывные социальные технологии» - термин, который был сконструирован автором для обозначения тех сценариев использования «мягкой силы», которые были заготовлены в недрах генштаба РФ или ФСБ для захвата власти, ликвидации украинской государственности в Крыму и восьми регионах Востока и Юга – Донецкая, Луганская, Харьковская, Одесская, Николаевская, Херсонская, Днепропетровская, Запорожская областях. С точки зрения теории социальных технологий – это новый исследовательский ракурс. Социальные технологии всегда рассматривались, как способ управления социальными процессами так сказать во благо общества, исключительно, в рамках парадигмы гуманизма. Противник перешел границы морали и в этом вопросе: интеллект социологов и политологов на этапе подготовки был использован для технологизации действий криминальных толп в военных целях. В книге детально рассматриваются технологии «народная республика», «криминальная толпа», «захват власти в городе», «референдум», «живой щит».
Как по Вашему мнению будет в дальнейшем развиваться ситуация на фронте в Донбассе?
Я не военный эксперт. Но уверен, авантюра Путина обречена на провал. Сегодня российско-украинская война поднята на глобальный уровень в том смысле, что мировое сообщество рассматривает путинскую Россию как главную угрозу миру и человечеству. Так что «принуждение к миру» состоится в тот или иной способ. Украинцы обречены на мужественное и героическое сопротивление агрессии. Испытание уже сплотило украинскую политическую нацию, и в этом смысле война оказала на украинцев прямо противоположное влияние, нежели то, на которое рассчитывал агрессор. Есть ощущение, что Донбасс в прежнем виде уже никогда не будет существовать. Последние социологические исследования уже показывают: на освобожденных территориях начался процесс формирования проукраинской социальной общности. Исторически Донбасс – это разные территории, они объединялись и управлялись много десятилетий подряд способом идеологического насилия. В будущем, как бы ни сложились обстоятельства, украинский Донбасс больше не будет под властью криминальной верхушки, скармливающей народу залежалую советскую или имперскую пропаганду.
Я знаю, что Ваша книга – это Ваше личное проявление патриотизма, Ваша личная инициатива. Вы и издали ее на собственные деньги. Чувствуете ли Вы заинтересованность в таком исследовании со стороны Министерства обороны, СНБО и других, как говорят, компетентных государственных институций?
Нет, такой заинтересованности я не чувствую. И дело не в моей работе. У нас отсутствует запрос на интеллект в широком смысле. Существует огромное непонимание того, что битва ведется не только вооруженными методами. И свою цену имеют не только танки или радары, но и идеи, знания, интеллект. Весной 2014 г. мы последовательно проигрывали – отдали Крым, допустили захват многих городов Донбасса – лишь потому, что у нас фактически не использовалась социальная разведка, не было понимания сути гибридной войны. До сих пор отсутствуют как отрасли знания «военная социология», «социология национальной безопасности», а в России – эти направления развиваются. Мы проиграли интеллектуально, но это не означает, что мы глупее. Россия целенаправленно готовилась к нападению с использованием «мягкой силы», а мы находились в расслабленном состоянии. Нужно исправлять положение. Кроме Украины есть и другие заинтересованные стороны, например, Латвия, Эстония, Польша, Грузия, Молдова и даже Казахстан и Беларусь. Чего стоят «дружеские отношения» и формальные договоренности со стороны России?
Где заинтересованы читатели смогут приобрести Вашу книгу?
Издана в Харькове, с издательством можно связать по тел. (057) 755-38-10. Тираж книги небольшой – 500 экз. Она должна в ближайшие недели поступить в продажу.
Беседовал Илья Кононов.
Специально для «Остров-Лугань».