Опубликовано: 13.11.2015. 18:01
Что сулит стране административно-территориальная реформа, как влияет война на общественное пространство Украины, как создать на севере Луганской области полюс экономического роста? Об этом речь идет в интервью с заведующим Отделом общественно-географических исследований Института географии НАН Украины, доктором географических наук, профессором ПОДГРУШНЫМ Григорием Петровичем
Илья Кононов: Сейчас в политическом классе нашей страны идет борьба по поводу того, какой будет административная реформа, приведет ли она к реальной децентрализации. Некоторые политические силы даже увязывают с этими процессами надежды на прекращение войны на Донбассе? Вы, как географ, что можете сказать по этому поводу? Чего нам ждать от запланированной административно-территориальной реформы?
Григорий Подгрушный: Вы очень верно подметили, что борьба в связи с административной реформой усилилась именно в политическом классе. И это не случайно. Проведение территориально-административной реформы и реальная децентрализация власти ударит по целым слоям, так называемых, местных и региональных элит. Это достаточно сплоченные устойчивые группы, формировавшиеся на протяжении десятилетий, часто еще с советских времен. «Лихие» 90-е тоже внесли свою лепту в формирование этих властных групп. И, что уж греха таить, беспрецедентный разгул коррупции в стране во многом как раз и определяется этими группами местных управленцев. Примеров тому не счесть! При успешной реализации территориально-административной реформы, реальным хозяином территории со всеми ее ресурсами и потенциалом развития призвана стать «громада» – объединение граждан конкретной территории, имеющими полномочие распоряжаться местными активами в своих интересах. В этом случае необходимость в раздутом, часто не профессиональном и не эффективном бюрократическом аппарате отпадет. Более того, будут меняться границы административно-территориальных единиц низшего уровня, их центры. По сути, эта реформа, кроме прочего, является ничем иным, как своеобразной «перезагрузкой» местных и региональных элит. Поэтому, не трудно спрогнозировать, что сопротивление реформе будет колоссальным. Будут задействованы, и мы это уже, собственно, видим, все методы и формы ее дискредитации. И если наше правительство, позиционирующее себя как реформаторское, решилось на этот шаг, то оно до конца должно быть последовательным в решении поставленных задач, по-настоящему проявить политическую волю. С другой стороны административно-территориальная реформа – это своеобразный тест на зрелость гражданского общества. Новая модель предполагает высокую общественную активность всех членов громады, их непосредственное участие в решении ключевых проблем развития территории, утверждении и реализации планов и стратегий развития, выполнении бюджета, прежде всего в контроле над расходованием средств налогоплательщиков и т.п. И вот здесь могут возникнуть очень серьёзные проблемы. Ведь гражданская активность нашего населения остается пока еще очень низкой. У нас в обществе не изжит патернализм и самое печальное – это повсеместное распространение пессимистических настроений, негативных ожиданий. Это, пожалуй, главнейшая проблема, требующая принятия безотлагательных мер, связанных с широкой популяризацией положительного опыта реформ в странах Центральной Европы, реальной борьбой с коррупцией, стимулированием общественной активности в молодежной среде, разблокированием «социальных лифтов» и многим другим. Конечно, в процессе проведения этой реформы будут ошибки и просчеты, но этот путь страна должна пройти, иначе мы не выберемся с болота коррупции, криминала и произвола местных князьков. А трагедия Донбасса во многом проистекает именно из этого. Однако, увязывать сегодня окончание войны на Донбассе лишь с административной реформой в Украине – это, конечно, от лукавого. Войну на Донбассе вероломно развязала Россия. И Россия должна ее прекратить, ответив за содеянное, в соответствии с законами международного права (признав вину и возместив Украине понесенные убытки). Хотя, какими средствами можно возместить тысячи человеческих жизней!?
Илья Кононов: Украину пытаются преобразовать по польским лекалам. Почему власть не консультируется с отечественными географами и не проявляет интереса к их наработкам?
Григорий Подгрушный: Польские лекала… Я думаю, что в определенной степени можно сказать, что эти лекала и венгерские, и французские. А в целом можно говорить о европейской модели территориально-административного устройства страны. В том, что мы берем именно такую модель, я ничего плохого не вижу. Она апробирована на практике и в целом показала очень даже неплохой результат.
Другой вопрос, что она должна быть откорректирована и усовершенствована в соответствии с конкретными условиями нашей страны. Ну а для этого модель должна быть задействована, включена в общественную практику. Когда реформа начнет реализовываться на практике, сразу станут видны «узкие места», где она дает сбой и соответственно, какие коррективы необходимо вносить.
К вопросу о консультациях властей с отечественными географами. К сожалению, я должен констатировать отсутствие коммуникации между властью и наукой. Общественный запрос на результаты научных исследований в стране не сформирован. В большинстве своем, чиновник не знает результатов научных разработок, а ученный часто не имеет четкого представления о конкретных проблемах управления территорией с ее хозяйственным комплексом и социальной сферой. Поэтому министерства и ведомства часто решают проблемы научного обеспечения своими силами или силами близких к ним структур, часто имеющим к науке весьма отдаленное отношение. В этой ситуации академическая и университетская наука часто остается не у дел. Результаты исследований ученых часто попадают, что называется, «под сукно». Справедливости ради нужно сказать, что многие ученные, особенно с академической среды, не прилагают должных усилий для внедрения результатов своих исследований в практику. По сути, до сегодняшнего дня у нас сохраняется архаическая организация академической науки, абсолютно не соответствующая реалиям информационного общества, отсутствует действенная мотивация труда ученного и многое другое. Но это отдельная и очень серьёзная проблема.
Возвращаясь к административно-территориальной реформе, скажу, что участие в ней ученных-географов остается весьма незначительным. Думаю, что на последующих стадиях реформы (до 2017 года) это участие расширится. Именно к этому времени закончится добровольное объединение громад. Их количество, судя по активности этого процесса, будет незначительным. Вот и возникнет необходимость формирования оптимальной в сложившейся ситуации сети громад и районов. Я надеюсь, что профессиональные географы-обществоведы с их знанием потенциала развития территории, полюсов ее консолидации, закономерностей формирования локальных и региональных экономических кластеров и многого другого будут востребованы в этих работах.
Илья Кононов: Как меняется общественное пространство страны в военное время? Как меняется общественное пространство Донбасса?
Григорий Подгрушный: К сожалению, хотя, наверное, к счастью, в общественной географии мы сегодня не располагаем понятийным аппаратом и методологией, позволяющим адекватно описать и проанализировать пространство жизнедеятельности человека в условиях войны. Наиболее подходящими определениями здесь, скорее всего, были бы такие понятия, как социально-экономическое «опустынивание», «выгорания» общественного пространства отдельных регионов. Значительная часть территории Донбасса была вырвана из социально-экономического поля страны. Экономика Украины пережила шок, связанный с разрывом технологических связей производств, перемещением огромного количества внутренних мигрантов, переориентацией транспортных потоков, нарушением энергетического баланса и многим другим. Но страна выжила и постепенно адаптируется к новым реалиям военного времени. Вследствие разрушения инфраструктуры, остановки подавляющей большинства производственных объектов, оккупированные территории Донбасса оказались на грани гуманитарной катастрофы. Практически все эффективно функционирующие производства прекратили свое существование, после того как дорогое высокотехнологичное оборудование и техническая оснастка из них были вывезена в Россию так называемыми «гуманитарными конвоями». Это десятки высокотехнологических предприятий, выпускавших уникальную продукцию. Среди них завод по выращиванию кристаллов для микроэлектроники, предприятие «Юность», производившее космическое оборудование, научно-производственное объединение «Топаз», выпускавшее средства противовоздушной обороны (уникальный комплекс ПВО «Кольчуга») и много других. Все это акты неприкрытого мародерства. Почему наша страна не подымает должным образом эту острейшую проблему на международном уровне, я понять не могу. Реализуя свой геополитический проект «Новороссия», Россия преследовала, прежде всего, прагматические цели. Сегодня уже ни для кого не является секретом тот факт, что руками местных коллаборационистов, своих военнослужащих и наемников Россия устранила с международных рынков металла, продукции химической промышленности, машиностроения и многих других видов продукции мощного конкурента, коим до недавних пор был Украинский Донбасс. Ситуация вызывает огромную тревогу. Отторгнутые территории Донбасса стремительно скатываются к «точке невозврата», за которой их реинтеграция в социально-экономическое пространство Украины будет весьма проблематичной, или просто невозможной. Разрушения и полная деградация экономической сферы, возникшие общественные институты, нелояльность значительной части оставшегося там населения делают реинтеграцию региона в состав Украины опасной для ее государственности. Здесь необходим весьма взвешенный подход, основанный на обоюдном желании сторон жить в одном государстве и требующий политической воли, огромных инвестиций и достаточно длительного переходного периода. Вопрос возникновения этих предпосылок в ближайшей, или хотя бы среднесрочной перспективе остается открытым.
Илья Кононов: Нам известно, что Отдел общественно-географических исследований Института географии НАН, который Вы возглавляете, еще до войны вел исследования на севере Луганской области с целью определения возможных полюсов развития. Что Вы там увидели? Какие возможности могли там открыться? Как сейчас обстоят дела?
Григорий Подгрушный: Да, мы вели такие исследования не только в Луганской области. Наша тема касалась перспектив формирования полюсов развития на территории Украины в целом. Луганская область близка мне тем, что на ее примере я исследовал влияние промышленного производства на региональное развитие в своей докторской диссертации. Результаты моей работы были использованы при разработке «Схемы планировки территории Луганской области», которая была рассчитана на двадцатилетний период и утверждена за год до оккупации. К огромному сожалению, реализовать этот важный программный документ во благо региона и его жителей уже не удастся. Основным разработчиком Схемы был Украинский государственный научно-исследовательский институт проектирования городов «ДІПРОМІСТО» им. Ю.Н. Белоконя. В ее разработке принимали участие десятки высококвалифицированных специалистов градостроителей, планировщиков, географов, экологов и др.
Говорить сейчас о перспективном развитии оккупированной части Луганской области не имеет смысла. Северная, неоккупированная часть региона – это уникальная территория и по-своему географическому положению, и по морфологии пространства жизнедеятельности населения, и по возможностям развития. Эта территория почти идеально соответствует модели оптимальной организации социально-экономического пространства, предложенной В. Кристаллером в его теории центральных мест. В соответствии с этой теорией оптимальное пространственное взаиморасположение населенных пунктов, представляющее собой каркасно-сетевую структуру основу которой формируют шестигранники (так называемая гексагональная решетка Кристаллера). В центре каждой из этих ячеек находится главный консолидирующий центр определенной территории. Именно такая структура обеспечивает оптимальную доступность между субъектами хозяйствования, к учреждениям сферы услуг, между отдельными населенными пунктами и др. Кроме прочего, такая структура создает пространственные предпосылки для эффективного управления территорией.
Такая гексагональная ячейка сформировалась в северной части Луганской области. В ее центре находится г. Старобельск. Вершины составляют Сватово, Новопсков, Марковка, Беловодск, Новоайдар, Кременная. Развитие этой структуры требует, прежде всего, повышение надежности и улучшение качества путей сообщения между населенными пунктами. Однако уже сейчас мы можем говорить о наличии здесь оптимального пространственного базиса, позволяющего предпринять серьезные шаги активизации социально-экономического развития северной части области. Эти шаги, как мне представляется, должны касаться, прежде всего, эффективного использования имеющихся на территории возможностей и потенциала развития. В первую очередь, речь идет о формировании региональных экономических кластеров по производству и переработке сельскохозяйственной продукции на инновационной основе.
В перспективе, в Старобельске мог бы сформироваться полноценный агрополис, представляющий собой локальный научно-производственный комплекс аграрной специализации, объединяющий в себе все стадии соответствующего научно-производственного цикла – от разработки новых агропромышленных технологий и техники до производства и реализации конечной продукции, включая сферу подготовки квалифицированных кадров и логистику.
Относительно аграрной специализации. Так, в частности, регион имеет необходимые природные предпосылки для возрождения овцеводства. А это, кстати, дало бы мощный стимул для развития еще одного регионального экономического кластера уже в легкой промышленности (производство кож, шерсти и изделий из них). Нельзя обойти вниманием и коневодство региона, имеющее давние традиции и находящееся сегодня в плачевном состоянии. Здесь находятся широко известные Деркульский, Лимаревский, Стрелецкий и Новоалександровский конные заводы. Возрождение этих предприятий на новой основе – это вопрос государственной важности, вопрос престижа страны, вопрос валютных поступлений. Кроме того, конные заводы – это объекты туристической аттракции и рекреации (иппотерапия, кумысолечение). И все это – перспектива развития в регионе еще одного экономического кластера – рекреационно-туристического. Я убежден, что все они не будут лишены интереса инвесторов. Вопрос за инициативой местных громад и поддержкой государства. Что касается научной поддержки местных инициатив и проектов – мы готовы ее оказать.
Илья Кононов: Расскажите о своей концепции полюсов развития. Как её можно использовать в экономических реформах, в которых так нуждается страна.
Григорий Подгрушный: Концепция полюсов развития имеет достаточно длительную историю. Первые разработки по теории полюсов роста были сделаны Ф. Перу в 50-х годах прошлого столетия. Дальнейшее развитие этой теории в 60 – 90-х годах было связано с именами целого ряда известных западных ученых – Ж. Будвиля, П. Потье, Г. Мюрдаля, Х. Гирша, Дж. Фридмана и многих других. Понятно, что за этот период теория претерпела определенную трансформацию, но и сегодня ее основные положения не утратили своей актуальности для решения задач региональной политики многих стран мира, особенно находящихся на этапе масштабных общественных трансформаций.
Создание этих полюсов социально-экономического развития связано со стимулированием в отдельных населенных пунктах определенных видов экономической деятельности, характеризующихся мощным мультипликативным эффектом и распространяющих импульсы развития на окружающую территорию. Как следствие этого, такой населенный пункт становится консолидирующим центром определенной территории (региона), стимулирует и обеспечивает ее развитие. Практика создания полюсов роста для обеспечения ускоренного развития экономически отсталых территорий получила широкое распространение во многих странах мира в 60 – 90-е годы прошлого века. Примеры успешной реализации проектов создания полюсов роста в основном касаются так называемых новых индустриальных стран, Китая и др. В частности можно выделить целый ряд полюсов роста, успешно развивающихся на юге Бразилии (штат Санта Катарина), в Южно-Китайской и Индокитайском экономической зонах, «золотом треугольнике роста» (Индонезия, Малайзия, Сингапур), в районе Персидского залива, Турции и много других.
Суть разрабатываемого нами проекта сводится, во-первых, к выявлению центров социально-экономической активности, потенциально способных трансформироваться в полюса социально-экономического развития, во-вторых, к исследованию возможностей и основных направлений формирования иерархизированной, многоуровневой сети полюсов роста, способных обеспечить сбалансированное развитие страны. Таким образом, формирование полюсов социально-экономического развития становится незаменимым инструментом в реализации задач регионального развития страны.
Особую актуальность проблема формирования полюсов социально-экономического развития приобретает в связи с предстоящей административно-территориальной реформой. Жизнеспособная, эффективно функционирующая громада может сформироваться только вокруг динамичного центра с достаточным потенциалом и возможностями развития. Предварительный анализ материалов о добровольном объединившихся громад в ряде регионов Украины, увы, не вселяет особого оптимизма по целому ряду причин. Многие центры объединившихся громад ни по своему статусу, ни по имеющемуся в них потенциалу развития и возможностям не смогут в перспективе превратиться в полюса социально-экономического развития. Уже изначально эти громады являются нежизнеспособными. Я уже не говорю о «чересполосице» в границах и конфигурации этих громад.
Считаю, что государство в лице профильного Министерства регионального развития, строительства и жилищно-коммунального хозяйства Украины уже сейчас должно было бы более эффективно влиять на эти процессы. В противном случае ситуация в перспективе чревата утерей региональной управляемости государства со всеми вытекающими последствиями.
Беседовал Илья Кононов, доктор социологических наук, профессор, заведующий кафедрой философии и социологии Луганского национального университета имени Тараса Шевченко (г. Старобельск)