Бороться или сдаться? Украинские переселенцы «разбились» на два лагеря

Опубликовано: 16.12.2015. 20:22

Спустя более чем полтора года с начала конфликта на Донбассе и появления термина «временные переселенцы», сами переселенцы все активнее подтверждают либо опровергают свою так называемую «временность». Грубо говоря, переселенцы разделились на два «лагеря»: те, кто сумели закрепиться в Украине, и те, кто принимает сегодня решение возвращаться в оставленные ранее дома. Как отметил советник Министерства соцполитики по делам внутренне перемещенных лиц по Донецкой области Александр Ворошков в ходе XI Международного форума «Открытый Донбасс» в Краматорске, главной проблемой переселенца является поиск работы.

«За полтора года работы с вынужденно перемещенными лицами я хочу заявить, что первая и самая главная проблема для них – это работа», - заявил Ворошков и призвал представителей бизнеса не отказывать в трудоустройстве вынужденным переселенцам.

По его словам, согласно недавно озвученным в ходе круглого стола в Донецкой облгосадминистрации результатам соцопроса, жители подконтрольной Украине части Донецкой области называют три основные проблемы. Первые две из них – это цены и тарифы, а на третьем месте – трудоустройство.

«Без создания рабочих мест, без развития мелкого и среднего бизнеса, без создания самозанятости наша экономика никуда не разовьется… Берите, пожалуйста, на работу временно перемещенных лиц, старайтесь помогать им с переквалификацией, с переобучением, потому что на самом деле кроме бизнес-сектора, честно говоря, в плане трудоустройства, поиска работы и адаптации к нормальной жизни им надеяться не на кого», - отметил Ворошков.

О том, что надеяться можно только на себя, Ostrovok.lg.ua рассказала дончанка Марина, пытавшаяся обустроиться в Киеве и Харькове.

Несмотря на  сверхусилия, найти работу девушке не удалось, и теперь она возвращается в Донецк: «У меня диплом Донецкого государственного университета управления (ДонГУУ). Я юрист. По специальности мне предлагали работу в Киеве, но ставка была просто смехотворна – две тысячи. Никакой гарантии отработки процента нет. Уверенности, само собой тоже никакой нет. При этом, квартира на окраине Киева обошлась в 2500 гривен. Пыталась работать официанткой, менеджером по продажам, торговым представителем – максимум 4000. В целом, ценовой диапазон зарплат в столице – от двух до пяти тысяч гривен. Квартира – средний минимум – три тысячи. В Харькове с ценами на жилье немного лучше, но с зарплатами еще хуже, чем в Киеве, и конкуренция выше».

Что делать в неподконтрольном украинской власти Донецке, Марина не знает, но считает, что наличие собственного жилья сделает ее жизнь проще, чем в крупных украинских центрах.

О том, что пришло время говорить о «переселенцах-возвращенцах», считает координатор неправительственной организации «Восточное партнерство» Вадим Горан, приведший такую статистику: в течение июля-ноября 2015 года через КПВВ «Новотроицкое» на оккупированную территорию выехало 545,3 тыс. человек, а вернулось на контролируемую Украиной – 469,2 тыс. человек. В то же время через КПВВ «Зайцево» на оккупированную территорию выехало 492,9 тыс. человек, а вернулось – 450,1 тыс. человек.

По мнению луганского журналиста, главы Луганской областной организации Комитета избирателей Украины Алексея Светикова, такие цифры говорят о том, что жителям Луганска и Донецка скоро может «стать невыгодным возвращение Украины».

«Эти данные можно оценивать так, что за 5 месяцев около 120 тыс. чел., ранее выехавших с оккупированных территорий на территорию, контролируемую Украиной, вернулись домой. Что изменилось, почему люди, ранее предпочитавшие съемные квартиры и дома своим, расположенным в Луганске и Донецке, поменяли мнение? Может потому, что жизнь в ЛНР и ДНР налаживается? Потому, что уровень жизни луганских пенсионеров сегодня существенно выше, чем уровень жизни пенсионеров северодонецких? Не без помощи правительства Украины, понятно, которое выплачивает им пенсии и обеспечивает дармовой водой и электроэнергией. Но как это правительство собирается возвращать Луганск в Украину, если для жителей Луганска это уже стало невыгодным?», - спрашивает  Светиков.

Впрочем, есть категория переселенцев, которые к сложившейся ситуации относятся с позитивом и в подтверждение делятся с Ostrovok.lg.ua своими историями успеха, чему, по их словам, во многом способствовала смена места жительства.

Игорь, 29 лет, программист: «У меня была неплохая работа в Горловке, сотрудничал с итальянской компанией. Когда начались боевые действия, взял семью, родителей и снял на накопленные сбережения трехкомнатную квартиру на Троещине (Киев). Работу я не потерял, так как мне не важно, в каком именно месте я нахожусь. Более того, Киев дал мне возможность познакомиться со многими интересными людьми. Сейчас у меня есть небольшая команда, пытаемся начать собственный бизнес, и пока все складывается очень удачно. Если бы не переезд – не появились бы такие перспективы».

Ирина, 33 года, маркетолог: «Я  с мужем и сыном перебралась в Днепропетровск из Луганска еще летом 2014 года. Сначала приютили друзья, потом сняли однокомнатную квартиру на окраине города. Искали жилье долго, но ни разу не сталкивались с негативом, о чем часто говорили по телевизору. Наоборот, все как-то пытались помочь и поддержать. Муж практически сразу устроился по специальности – он автоэлектрик. Я же искала работу около полугода, но в итоге меня выручило свободное владение английским языком. Благодаря поддержке друзей, я устроилась в международную фармацевтическую компанию и сейчас работаю на перспективу, учу еще несколько иностранных языков, сейчас имею неплохую зарплату, которая позволила бы мне содержать всю семью и без учета довольно неплохой зарплаты мужа. Уж кем мы себя точно не считаем, так это жертвами или заложниками ситуации».

Валентин, 24, web-дизайнер, программист: «Мы с родителями достаточно долго сидели в оккупированном боевиками Краснодоне. Выехали только в апреле 2015 года, когда бизнес отца окончательно накрылся. У него были три торговых точки: две в городе и одна в пригороде. Торговал продуктами, сигаретами и алкоголем. В итоге, к весне бизнес просто умер, потому что поставок товара просто нет. Мать также осталась без работы, она почти всю жизнь проработала медсестрой, но когда пришла «ЛНР» мы пытались это скрыть, потому боевикам нужны были все, кто хоть что-то понимает в медицине. Я подрабатывал на фрилансе, какие-то деньги шли. Уезжали практически без вещей, ехали через Россию. Поначалу осели в Харьковской области, в деревне, у приятелей отца. Я пару дней посидел, потом вышел на трассу и за двое суток автостопом добрался до Киева. Друзья, в том числе, луганчане, переехавшие раньше, сразу помогли с работой – устроили в небольшую фирму, где мне сразу предложили 6 тысяч. Там я проработал около двух месяцев. Потом новая фирма – повышение. Сейчас я работаю в компании, разрабатывающей программное обеспечение для корейской бытовой техники, и не бросаю фриланс. Работы очень много, но ее наличие помогло мне перевезти в Киев родителей, сейчас они самостоятельно снимают себе жилье, имеют перспективы с работой. Я же планирую съездить на Новый год в Европу и дальше развиваться в выбранном направлении. Точно знаю, что если бы не вынужденный переезд, то все это могло бы со мной не произойти никогда».

Что касается оседлости и внутренней миграции переселенцев, то к довольно неожиданным выводам пришли специалисты «Киевского международного института социологии». В результате проведенного исследования в городах, где официально зарегистрировано наибольшее количество переселенцев, выяснилось, что по факту перемещенных лиц гораздо меньше, чем сказано в официальных документах.

Так, например, в Славянске - это около 50% от зарегистрированного количества, в Северодонецке - около 40%, в Дергачах - до 60%.

По словам координатора КМИС Марины Шпикер, это связано с очень высокой мобильностью переселенцев, мигрируют по Украине в поисках лучших условий проживания и трудоустройства. Также на статистику влияет так называемая «маятниковая миграция» жителей Востока через линию разграничения, в зависимости от интенсивности боевых действий, сезона и других обстоятельств.

Кстати, как отмечает Координационный центр помощи вынужденным переселенцам [1], особой разницы в работе беженцев и других сотрудников большинство работодателей не замечают, более того, многие предприятия и организации готовы отдать предпочтение переселенцам из Донбасса.

По информации источника, переселенцы в основной массе являются представителями рабочих специальностей или бюджетной сферы, следственно, чаще используют для поиска работы оффлайн каналы: печатные СМИ, личные контакты, помощь волонтеров.

Так, например, компания HeadHunter Украина [2] представила подборку актуальных вакансий в предприятиях Киева и регионов Украины, руководители которых желают взять на работу в переселенцев из восточных областей страны.

В списке актуальных вакансий есть места для сотрудников с крепким телосложением для охраны ресторана в пригороде Киева (300 гривен в сутки), операторов на заводе лифтов в Киеве (4000 гривен в месяц), электромехаников (от 4 тысяч в месяц), водители с диапазоном зарплат от 2500 до 8000 гривен в месяц.

Общественная инициатива «Восстановление Донбасса [3]» предлагает в числе прочих, вакансии для переселенцев, желающих работать менеджерами по продажам (5000 в месяц), операторами Call-центра (10 тысяч), курьером со своим авто (6 тысяч), пиротехником (8000 в месяц) или продацом-барменом за 6000 тысяч гривен в месяц.

Также довольно оптимистичные данные опубликовала общественная организация «Центр зайнятості Вільних людей [4] (ЦЗВЛ)», которая занимается социальной реабилитацией и трудоустройством вынужденных переселенцев из Крыма и восточных областей Украины.

По информации источника, большинство работодателей к вынужденным переселенцам настроено положительно. Исследование организации показало, что чаще всего компания не готова брать на работу специалиста, который переехал из зоны АТО, исключительно по банальной причине – в компании нет открытых вакансий (53%). Еще четверть работодателей (24%) останавливают опасения, что работник будет временный и скоро бросит работу. У 12% потенциальных работодателей опасения вызывает возможное психическое состояние (посттравматическое расстройство, стресс и т.д.) и его негативное влияние на качество будущей работы.

Равное количество респондентов (6%) говорят о том, что в их регионе нет беженцев, либо они предпочитают трудоустраивать людей из собственного региона, либо они опасаются, что вынужденные переселенцы не смогут прижиться в коллективе. Однако в опросе не было респондентов, которые категорически не готовы работать с переселенцами, так как это их принципиальная позиция.

Учитывая приведенные цифры и комментарии, пожалуй, можно делать вывод, что временно перемещенные лица сами определяют «временность» своего неопределенного состояния. По крайней мере, пока возможность выбора еще есть.

 Сергей Иванов, Ostrovok