Боевые искусства «идут» на стыке романтики, экстрима и криминала. Наставник Школы китайского ГУН-ФУ«Дракон и Тигр» Андрей Сербин из Северодонецка (Луганская область) решил переосмыслить и предложить свою – «очеловеченную» - модель спорта.
«Для избравшего путь воина борьба – это жизнь, а жизнь – это борьба и руководство для поиска внутри себя»». Или: «Боевые искусства – это лекарство для больного мира…». Это правила афоризмы, которыми руководствуются приверженцы различных школ каратэ. Впрочем, они же говорят, что все в мире меняется-развивается, и боевые искусства – не исключение. Как считают специалисты, именно в Северодонецке с советских времен сложилась одна из сильнейших в Луганском регионе школ восточных боевых искусств – школа китайского ГУН-ФУ.
Андрей Сербин и его ученики
Запретный плод сладок
- Сегодня для оценки подобных клубов можно, образно говоря, применить всю палитру красок – от «белых» и «теплых» до «мрачных» и «холодных»?
- Чтобы ответить на этот вопрос, нужно оглянуться на много лет назад. В период моей юности в 1983-1985 годы легитимной возможности реализовать свой интерес в изучении восточных единоборств не было. Тому была своя логика: Уголовный Кодекс Советского Союза запрещал тогда обучение каратэ и тому подобному. Но есть статистика, что если к моменту запрета в Советском Союзе занимающихся единоборствами было что-то около 200 тысяч человек, то в 1988 году, в период снятия запрета, их было уже до 400 тысяч. Мы были представителями той огромной когорты людей, которые через «нельзя» пытались найти возможность для самореализации.
По словам Андрея Сербина, путей для достижения этой цели по большому счету было два: заниматься единоборствами подпольно либо «легализовать» занятия через организации, связанные с МВД, службами госбезопасности, армией.
Северодончане выбрали для себя направление, которое тогда называлось ОКОД – оперативный комсомольский отряд дружинников при крупнейшем в городе предприятии объединении «Азот», где трудились десятки тысяч человек.
- Нам, как комсомольцам, нужно было хотя бы раз в месяц ходить по улицам с повязками дружинника, - продолжает свой рассказ Сербин.- Честно скажу, нам это не очень нравилось. Поэтому вскоре образовалось нечто более романтическое – спецвзвод комсомольского оперативного отряда «Азот», командиром которого стал Сергей Мурзин. Это был очень активный спортсмен и увлеченный человек. А комиссаром назначили меня. Затем были два года ожидания и тщетных усилий организовать секцию восточных единоборств. Помог нам секретарь комсомольской организации «Азота» Владимир Котов. И вот, наконец, 10 марта 1986 года нам представили человека, который будет учить нас боевому самбо. Это был профессиональный работник МВД, спецназовец Анатолий Левенец. «Азот» выделил зал с «борцовским» ковром в спортивном клубе,- рассказывает Сербин.
Если бы комсомольский оперотряд и комсомольская организация существовали по сей день, отмечает он, то вполне вероятно, что и клуб остался бы таким же. Но жизнь определила другой путь.
Дружинников ОКОДа «дергали» примерно один раз в неделю. В худшем случае - чаще, в лучшем – пару раз на месяц. Ребята вспоминают, как приходилось заниматься самой, что ни есть «рутинной» работой. Например, сидеть в засадах, искать самогонщиков, быть «подставными» и искать наркоманов, дежурить в «клетке» танцплощадки в городском парке. Вероятно, потому и текучесть в секции была ощутимой – молодежи хотелось чего-то менее формального, - поясняют ребята.
Распаду отряда способствовал случай. Однажды на танцплощадке произошла драка, а полтора десятка «окодовцев» вовремя остановили потасовку и даже задержали зачинщиков. Но когда уже поздно ночью комсомольцы, обсуждая свой «героический поступок», решили зайти в дежурную часть, им сообщили, что задержанных отпустили.
«Это обстоятельство нас, молодежь, потрясло, - вспоминает Сербин. – Создалась конфликтная ситуация, и нами была написана большая жалоба в горком партии. Потом с этим долго разбирались. Но все же комсомольский оперотряд после того случая, по сути, благополучно «скончался». Ребята, которые посмотрели на все это со «своей» стороны, перестали верить в смысл этой работы…».
Фанаты восточных единоборств
Итак, комсомольский оперотряд приказал «долго жить», но желание заниматься единоборствами осталось. Пришлось срочно искать новые формы легализации деятельности организации – чтобы «осваивать, познавать себя и мир». Шел август 1989 года.
«Какова же стандартная логика поведения подростка, комсомольца конца 80-х, в соответствии с которой его, как магнитом, тянуло к этому новому, неведомому, фактически «чужому» виду спорта, ставшему впоследствии главным в жизни? – рассуждает Сербин.
Чтобы ответить на этот вопрос, он вспоминает свой путь.
Андрей Сербин в средней школе учился в математическом классе. Но хотел быть психологом, готовился поступать в МГУ.
«…Получилось так, что по состоянию здоровья у меня была куча всяких диспансеризаций, масса красных линий в медицинской карточке, - рассказывает он. – И когда я окончил школу, врачи не дали мне справку для поступления в институт. Они сказали: «Если ты хочешь стать инвалидом – езжай!» Я был очень разочарован всем – и жизнью, и собой. Мои родители, посовещавшись с коллегами, которые работали на «Азоте», приняли решение, что в этом случае лучше мне начать рабочую карьеру, так сказать, с самого нуля, а там – жизнь покажет. И вот в течение четырех лет я работал на «Азоте», начав с ученика слесаря в цехе КИПиА_(контрольно-измерительных приборов и автоматики - авт.). Это был замечательный коллектив. Я многому научился, освоил множество профессий. У меня сейчас 15 рабочих профессий и два высших образования - инженера системотехника и магистра физического воспитания. Такая вот коллекция. И не потому, что я бегал с места на место. Наоборот - я работал на одном месте и осваивал разные рабочие профессии…».
В коллектив единомышленников, которые мечтали создать спортивный клуб, вошло человек восемь.
Заниматься восточными единоборствами становилось «супермодно».
«Не ходить на каратэ стало неприлично», - пелось в песне тех лет. А Сербин к тому времени уже работал в горкоме комсомола инструктором орготдела - в результате появилась возможность легализовать, как тогда говорили, деятельность неформалов.
Помог второй секретарь горкома Александр Руденченко. Именно с помощью Руденченко и началась деятельность этого, пока любительского, объединения по интересам.
«Тогда такого понятия, как общественная организация, еще не было, - отмечает Сербин.- И именно комсомол дал стартовую площадку для нашего дела. За счет экономической деятельности комсомольской организации нам было выделено 10 тысяч рублей. В то время это была огромная сумма! Ведь строительство такого объекта, как спортзал под ключ, обходилось тогда в 42 тысячи. То есть, это была очень серьезная сумма, и планы были очень серьезные. В Уставе у нас было записано: «некоммерческая деятельность». Значит, мы не имели права зарабатывать. К моменту распада комсомола у нас было более 500 детей или 20 групп в семи спортивных залах города. То есть, мы действительно создали сильную структуру, сумев объединить множество направлений, которые до нас совершенно разрозненно работали в городе. Наша работа в клубе шла неплохо до тех пор, пока не произошла денежная реформа. Именно апрель 1991 года стал переломным моментом, который поставил нас в буквальном смысле на колени. К тому времени финансирование комсомола уже прекратилось, и рассчитывать на какую-либо помощь было уже невозможно. И мы тоже начали потихоньку вводить взносы. А люди это тогда совершенно не воспринимали. А тут еще подкосило повышение аренды помещения раз в девять. Тогда в три раза подняли стоимость и мы. Из-за этого в 1993 году из 525 учеников у нас осталось только 60. И вот это послужило фактической причиной развала организации. Всего таких критических ситуаций за пятнадцатилетнюю историю клуба мы пережили три…»
- Но чтобы руководить клубом восточных единоборств, вам нужно было пройти специальную подготовку? Как вам это удалось?
- Вначале, как я говорил, я занялся боевым самбо. В 1988-м, когда мы уже чувствовали приближающийся критический момент, и понимали, что придется что-то менять, на волне появляющегося в то время у-шу (это был единственный разрешенный тогда вид единоборств), мы установили связь с Центром изучения оздоровительных систем Дальнего Востока Института Востоковедения Академии наук СССР в Москве. Там работала небольшая уникальная в своем роде группа спортсменов, которую возглавлял Глеб Музруков. Это очень известный человек в России. Может быть вы смотрели российский фильм «Монах», вот он один из авторов этого фильма и играл в нем самурая. Он был моим первым тренером по китайской системе у-шу. Всего в группе было человек десять. Я у Музрукова занимался год.
- В Москве?
- Да. Учились мы по такой схеме. Приезжали в Москву. Помнится там, на Ленинских Горах, есть московская школа №1 – историческое для нас заведение, в спортзале которого у нас шли занятия. Мы получали уроки, брали задания, расписание, когда будем сдавать зачеты и уезжали домой тренироваться. Через несколько месяцев возвращались, получали новое задание и снова уезжали. И так длилось целый год. В 1988 году в Луганске была создана Ассоциация традиционного у-шу. Мы собирались почти каждую неделю, учились, проводили совместные тренировки, аттестации. Знакомились с людьми, которые имели больший опыт. Ну, скажем, у нас патриархом боевых искусств в Луганской области является Евгений Иванович Брюханов. В числе 54-х клубов, которые были на тот момент, была и одна небольшая организация, которая называлась школа ГУН-ФУ «Дракон и Тигр». В то время ее возглавлял Валерий Алябьев. Нас он поражал своей спортивной подготовкой. Информация, которая исходила от него, была настолько исчерпывающей, понятной, чистой - можно было, как в математике, получить формулу и с ее помощью добиваться новых результатов. Так я для себя выбрал школу «Дракон и Тигр». Через Валерия я получил доступ к знаниям, познакомился со старшим инструктором школы «Дракон и Тигр» в СССР Владимиром Дягилевым, который жил в Киеве, как и с единственным в мире Учителем данной школы, обладающим всей полнотой информации - Есеном Исмаиловым. Он жил в небольшом городке километрах в ста от Бешкека в Киргизии. Вот, собственно говоря, благодаря этому в Северодонецке и возник филиал этой школы. В марте 1990 года я проходил самые мощные в истории Советского Союза сборы по подготовке тренеров–преподавателей этой школы. Право быть тренером-преподавателем по этой школе я получал у Исмаилова в Международном центре в Киргизии в Тянь-Шане. А потом в течение еще нескольких лет под эгидой Госкомспорта Украины и Киевского института культуры при высшей школе тренеров мы проходили переподготовку, повышение квалификаций, получали сертификаты во Всеукраинской федерации боевых искусств у А.В. Поповича. Потом, когда в 2001 году я защищал магистерский диплом в Луганском педагогическом университете, говорили, что я первый в истории вуза, получающий диплом магистра по такой экзотической теме. Кстати говоря, при подготовке работы, не раз возникали ситуации, когда мне настойчиво советовали вычеркнуть из магистерской работы такие понятия как «инь-янь», «ци», «шень». Поясняли, что, если хочешь защититься, прочитай учебник и напиши нормальным языком. Я настоял на своем и защитился на «отлично». Мою работу сочли очень интересной.
Далее в 1991 году связь между республиками Союза практически была утрачена. Я успел побывать в Киргизии в 1990 году, хотя уже столкнулся с тем, что при выезде таможенники изъяли у меня киргизские пиалы, купленные в Центральном универмаге. Сказали, что я не имею права их вывозить без разрешения Министерства культуры ! Видимо рассчитывали, что-то поиметь, а я достал и отдал пиалы.
- Сейчас профессиональные контакты возобновились?
- Отчасти. По крайней мере, между Киевским филиалом Дягилева и Бешкеком эта связь восстановлена, как между мною и Дягилевым. Несколько лет я помогал им внедрять спортивно-соревновательные программы, которые у нас уже отработаны. Они оказались очень жизнеспособными и перспективными. Киевские молодые инструктора часто приезжают к нам на стажировку.
Серебро и золото
Как рассказывает Сербин, начиная с конца 90-х гг. в украинский спорт пришла «состязательная» мотивация и начала внедрятся система соревновательности, а в Северодонецке - зарождаться на общественных началах детско-юношеская спортивная школа. В 1993 году к северодончанам пришло первое «серебро» и «золото».
«Тогда мы учились побеждать, - рассказывает Сербин. – А в 1997 году мы впервые привезли с первенства Украины такой «урожай» медалей, что город до сих пор об этом вспоминает. Тогда на сессии горсовета я вынес на трибуну 48 медалей. Вытаскивал их, будто зайцев за уши, и раскладывал на столе, но они не уместились, образовалась целая медальная гора... Зал был в восторге. Такие же результаты были у нас и в 1998 году. Затем были первые победы на Чемпионате Мира, в 1999 –м – на Чемпионате Лиги Восточной Европы. Сегодня в нашем «послужном» списке два чемпиона мира, два золотых призера Кубка Мира, чемпион Лиги Восточной Европы и более полусотни чемпионов и золотых призеров Украины среди юношей и юниоров. Не так давно из Симферополя, где с 23 февраля по 1 марта с.г. проходил Чемпионат Украины среди юниоров на кубок по кик-боксингу Андрей Орлов привез 2 золотые медали, а Павел Зубенко - 1 золотую и 2 серебряные. Неделю спустя с соревнований 1 этапа Кубка Украины по китайским правилам полноконтактных поединков саньшоу наша северодонецкая команда школы «Дракон и Тигр» в составе 16 спортсменов привезла 9 золотых и 3 серебряные медали. Сегодня вот мы готовимся к проведению в Северодонецке традиционного Турнира Силы и Добра, который пройдет с 28 по 29 марта 2009г.
Резерв и группа риска
Как отмечает Андрей Сербин, всегда в ногу с победами шли проблемы и сложности.
Если в начале 90-х гг. руководители школы ставили перед собой чисто спортивные цели, а финансирование лежало на плечах спонсоров, то в 1998-2000 гг. перед ними встал целый блок новых проблем. По большому счету, их было три. Первая оказалась одной из самых серьезных: ученики по мере их взросления, превращения в профессиональных спортсменов, начали все больше пополнять… группу риска.
«Мы столкнулись с тем, что наши ребята порой оказываются жертвой манипуляции взрослого мира , - поясняет Андрей Сербин. - Объясню: в жизни каждого человека, и даже спортсмена, наступает момент, когда ему становятся нужны какие-то деньги на карманные расходы. Например, чтобы купить кроссовки или шоколадку, цветы для девушки. Как же заработать эти деньги? За школьные знания денег не платят, а кулаки - это товар. ( Ведь, чем больше времени и сил отдано спорту, тем меньше было шансов научиться чему-то еще). И вот к молодому парню приходят и предлагают купить его «кулаки». Многое зависит от того, как преподносится «заманчивое» предложение. Как правило, покупатель использует выигрышный прием: «Тебе ничего особенного и делать не придется!» – говорят ему. И предлагает вполне конкретную сумму.
Приведу пример: к 15-летнему подросту, который ехал межгородским рейсом, подошел неизвестный мужчина и предложил передать знакомому сумку. Мальчишка не возражал, потому что ему что-то там заплатили. Оставил свой адрес и съездил так несколько раз. А однажды он обнаружил, что перевозит …оружие. Мы долго и трудно вытаскивали его из этой истории. Ситуация оказалась очень запутанной. Как-то вечером ко мне прибежал его товарищ и рассказал, что вечером тот пришел очень «странным» и оставил для матери письмо. К счастью, какое-то чутье подсказало - что-то неладно, и он решил прочитать его. В письме было написано: «Дорогая мама, когда ты будешь читать это письмо, меня уже не будет в живых… ». В общем, парень решил свести счеты с жизнью, потому что запутался. Помню, какая это была страшная ночь. Мы обращались в службу безопасности, вместе с ними раскручивали эту тему. … В конце концов, все кончилось благополучно.
Андрей Сербин привел еще один пример. Как-то от тех же ребят он узнал, что один из команды стоит «на шухере», во время того, как бандиты «трясут» некоего азербайджанца. Работа считается очень простой – «погудеть», то есть, постоять в толпе и покричать: «Что такое?! Что такое!». За это спортсмен зарабатывал около 20 грн.
«Копейки, в принципе, - отмечает Сербин. -. Но когда парень понял, чем занимается, попытался уйти. Но не тут-то было. Его начали шантажировать. Тогда тоже потребовалось немало усилий, чтобы отбить парня. Поверьте, нам есть что вспомнить - за эти 16 лет через нашу школу прошло порядка 5 тыс. мальчишек и девчонок! Я убежден, что практически все подростки, имеющие тягу к спорту, представляют собой группу риска. И это - проблема номер один».
Звездная болезнь
С точки зрения Сербина, вторая проблема среди ребят-спортсменов - «звездная» болезнь. Как утверждают многие бывалые спортсмены, «большой» спорт со своим стремлением к высшим спортивным достижениям, как губка, впитывает такие качества, как зависть и тщеславие.
«Если в начальный период, когда ребенок только набирает форму, само стремление к результату дает подростку много положительного, - отмечает Сербин, – то спустя время, спортсмен достигший результата, считая себя «чемпионом», вдруг понимает, что может получить от этого минимум для удовлетворения своих материальных запросов. А ведь он несколько лет положил на тренировки, от всего отказывался, и вот победа в руках. Ему пожимают руку, вручают какой-то приз, или книжку, или лыжи, покажут по телевизору. Проходит несколько дней, и эйфория от праздника заканчивается. Труд многих лет просто не сопоставим с тем результатом, который он получает. Поэтому за эйфорией успеха идет глубокий дискомфорт, требующий психологической реабилитации. Конечно, все очень индивидуально, но это состояние на фоне перетренировки может привести даже к деградации личности…».
Чемпионы требуют вложений
Особо уязвимую категорию риска представляют те, кто стал чемпионом, утверждает Андрей Сербин.
Из 100 человек, которые приходят заниматься единоборствами, реально может достичь весомых спортивных результатов лишь 15% спортсменов. А 85 % - составит «балласт», который «просеивается» через «сито» спортивных школ. Для спортивной школы, которая находится на бюджетном финансировании, это не большая проблема. Но для хозрасчетной организации последнее становится серьезнейшей проблемой.
«Выходит так: единицы, которые становятся чемпионами, требуют еще большего внимания и вложений. И они же вытесняют из гнезда организации всех тех, кто платит и ничего не достигает, - уточняет Сербин. – С экономической точки зрения мы получаем модель, при которой мы сами же рубим сук, на котором сидим. В социальном плане - прикладываем огромные усилия для того, чтобы сформировать …группу риска».
- Из вашего рассказа получается, что все, кто занимается единоборствами – сплошная группа риска. Вы что же - против спорта?
- Я назвал, на мой взгляд, три главные проблемы. И главная из них - в заложенных в большой спорт целях
- Как же вы решили эту проблему?
- Сегодня у мы уже нашли путь решения этих проблем. В 2001 г., когда я учился в магистратуре Луганского педагогического университета и знакомился с современными аспектами педагогики, я пришел к выводу, что выход - в смене цели. Результатом работы спортивного коллектива должен быть не спортивный результат, а человек! Здоровый, порядочный человек, обладающий универсальной физической подготовкой, если говорить банально – достойный гражданин своей страны. При этом физическая подготовка перестает быть самоцелью. Соревновательность превращается в средство обратной связи – не более, чем оценка ученику, который вышел отвечать к доске. Перед нами, как педагогами, стоит задача снятия доминанты превосходства. Говорят, что ГУН-ФУ – это часть жизни. А часть - не может быть больше целого. Следовательно, жизнь – больше, чем ГУН-ФУ. Именно с такой точки зрения мы и работаем.
Мы создали уникальную педагогическую модель спортивной школы, при которой культура здоровья, физическая культура и спорт являлся частью жизни человека. Здесь результат не является самоцелью. Где всячески поощряются другие формы самореализации, поощряются как потенциальные чемпионы, так и «нормальные» дети. Общайся, рисуй, пой, танцуй, занимайся интересными и полезными делами, осваивай профессию – будь собой! Не зря старые китайские мастера называли победу в поединке «цветами на обочине дороги», на которые настоящий мастер не обращает внимания. Грош цена победе, если у спортсмена сломано здоровье или исковеркана судьба. Настоящий успех тренера – это сила, которая должна быть доброй. Сегодня, с новыми целями, наша деятельность полезна всем. Она полезна для общества в целом, потому что мы прививаем культуру здоровья тем, кто не стал чемпионом. Мы создаем режим двигательной активности, в котором дети, подростки и молодежь нормально развиваются. А спортивные результаты от этого , кстати, не становятся хуже».
Наталия Кононова, «ОстроВ»