Связь времен и топонимов. Иногда она прорастает в самых неожиданных местах

От донецкой трассы асфальт пролег до самого Ящиково и дальше. Гладкая серая полоса, проскочив поселок и перепрыгнув через речку Белую, резко поворачивает влево. Согласно указателю – на Селезневку. И только если внимательно присмотреться, можно заметить, что дорога на самом деле раздваивается  и направо ответвляется нечто такое, что из сострадания можно назвать «дорогой с твердым покрытием». Покрытие действительно твердое, но уже такое неравномерное, что перемещаться по нему весьма проблематично. Ко всему никто не озаботился снабдить путника информацией, куда ведет сей сказочный тракт. Нет и намека: мол, «Направо пойдешь – сапоги потеряешь» или чего-то в таком роде.

Тем не менее автор этих строк пошел именно направо. Селезневка им уже истоптана, а предварительное знакомство с топографией позволяло надеяться, что в конце пути его встретит отнюдь не замшелая избушка на орнитологических голеностопах…

 

Дорога проходила в непосредственной близости от свеженавороченных холмов явно рукотворного происхож­дения. Проще говоря, кто-то устроил здесь очередную копанку, особо не прячась. После таких встреч смешно читать жизнерадостные отчеты: «В результате оперативных мероприятий обнаружена…» Какие, блин, «мероприятия»?! Выдь за околицу, взбеги на ближайший бугор, окинь орлиным взором вздыбленный ландшафт… Еще лучше подняться на вертолете. Впрочем, это я куда-то не в ту степь.

Научное предвидение не обмануло. Сорок минут бодрой рыси среди неправдоподобно зеленых (весна!) холмов – и из-за поворота, как-то вдруг, нарисовалось, «неначе писанка», по-украински раскидистое село. О том, что карты (напоминаю – топографические) не соврали, свидетельствовала эмалированная табличка, несколько косо закрепленная на телеграфном столбе. Правда, свидетельство оказалось несколько косноязычным – пятна ржавчины основательно подъели начертания букв. Но все же слово из них складывалось, и слово это было «Адрианополь».

 

Первая же встреченная на улице селянка подтвердила: «Адрианополь». А также рассказала, где искать хату живого украинского классика Василя Голобородько:

– Ой! Та це ж далеко. Аж за церквою, на вулиці Леніна…

 

Сам Василий Иванович уже лет десять живет в Луганске, но односельчане его еще не забыли. К тому же здесь до сих пор живут его братья и сестра. Одного из братьев мне удалось найти и поговорить – и с ним, и с его женой. Но рассказа о детстве и отрочестве классика, увы, не получится. Семья оказалась, скажем так, не расположенной к публичности.

 

Дорога, нырнув в село, лучше так и не стала. Хаты тоже на оптимистический лад как-то не настраивали. За все поручиться не готов, но из встреченных только в одной усадьбе ярко-зеленые ворота были украшены изображениями аистов – белых, с красными ногами и клювами и черным обрамлением по-балетному вскинутых крыльев. Из остальных достопримечательностей могу назвать разве школу. Цифры над входом внушали уважение: 1901. Получается, я посетил школьный двор ровно 111 лет спустя после ее открытия. Потом, в одном из разговоров с местными, узнал, что весь учащийся контингент Адрианополя составляют 10 детей и школу не закрывают единственно по причине приближения выборов.

Зато церковь здесь – остров роскоши посреди всеобщего угасания. Другая селянка, с которой удалось побеседовать по широкому спектру сельских проблем, между прочим, высказала восхищение распорядительностью мецената, который появился у соседей-ящиковцев, – Валерия Мошенского:

– Він їм і дорогу побудував, і церкву…

– У вас же он, не гірша?!

– Так у нас вона вже давно, а в Ящиковому ніколи церкви не було. У нашій кількадесят років був клуб, потім знову відродили церкву. А замість клубу – нічого. Ото там тепер молодь збирається, на автобусній зупинці…

 

Что огорчает, никто из местных не смог объяснить происхождение исторического названия села. Хотя практически все, кому я задавал вопрос, обязательно вспоминали турецкий Адрианополь.

– Причем тут Турция?

– А вон, рядом – Могила Мечетная. От слова «мечеть»…

 

Зато все точно помнили, что основал село помещик Кокин. Еще один мой собеседник, Анатолий Иванович, сообщил, что ту часть села, которая лежит севернее церкви, до сих пор называют Кокино и что живут там «чистые» украинцы. На южной окраине расположилось Рахманово. Появилось оно позже, и заселяли его вроде бы выходцы с нынешней Днепропетровщины, однако говор у них какой-то странный.

– Вот что такое – «колиськи»?

– Ну, наверное, «колиска», колыбель то есть?

– Нет, это значит «когда-то»…

 

Со слов Анатолия Ивановича получалось, что рахмановские разговаривали приблизительно как Николай Янович, открывая заседание правительства. А что самое неожиданное, украинский классик родился именно в «рахмановской» семье и должен был впитать ее языковую стихию. А стал украинским поэтом.

 

Видимо, магия имени таки существует. Украинский Адрианополь – просто родина классиков. Еще в позапрошлом веке здесь родился Степан Колесников. Правда, у нас это имя не слишком известно. Выпускник Санкт-Петербургской академии художеств, успевший завоевать признание на родине, в 1920-м оказался в эмиграции, а потому был вычеркнут из всех советских справочников и учебников. А в Европе знают и ценят (в том числе – в денежном выражении) его работы. Кстати, Колесников неплохо устроился и в эмиграции – работал профессором Белградской академии художеств. Одна из его монументальных работ – роспись плафона в Белградском оперном. Надо полагать, такую работу не каждому мастеру доверят. Тем более эмигранту.

 

У Степана Федоровича был младший брат Иван, тоже художник, подававший большие надежды и притом оставшийся в стране победившего пролетариата. Увы, умер в 1929-м… А еще Адрианополь – родина героев. В смысле – Советского Союза и социалистического труда. Но это к искусству отношения не имеет.

 

Происхождение названия села мне расшифровали краеведы. Оказывается, все просто: Кокина звали Андрианом, и село, по традиции тех времен, назвали Андрианополем. А вот когда и как выпала буква «н» – этого не смогли объяснить даже они. Потому готов предложить свою версию, отчасти – мистическую. При условии, что вы на меня не будете потом ссылаться.

 

Вот смотрите. Адриан не просто так возвел город своего имени во Фракии. В это время он как раз отбивался от нашествия племени роксоланов. Не будем здесь выяснять происхождение племени (есть версия, что мы – потомки их по прямой), но в первой половине II века по Р.Х. оно занимало территорию от Кубани до Дуная. В том числе места, где теперь раскинулась южная Луганщина. Так что название фракийского городка вполне могло звучать в наших степях: «Гей, хлопці, ви звідки їдете з такою здобиччю?» – «Та ж з-під Адріанополя, чорти б їх забрали, отих римлян-волохів».

И потом под Адрианополем-первым было много таких событий, которые вполне могли прямо аукнуться в районе Адрианополя-второго. Например, в 1205-м болгары вместе с половцами разгромили под Адрианополем (первым) войско крестоносцев, всего за год до того захвативших Константинополь. Надо ли уточнять, кто такие половцы и где собрана самая большая коллекция ихних баб?

Жаль, дефицит места и жанр не позволяют предъявить весь их (событий) реестр. Отмечу лишь, что «История городов и сел Украинской ССР» и целый ряд других изданий назывют временем основания нашего Адрианополя XVII столетие. Но в те времена Причерноморье, включая и Приазовье, считалось турецкой территорией. Не верите? А ведь Азов-то, который брали наши казаки, а потом царь Петр с гетманом Мазепой – вот он, рядышком. Так что, видать, совсем не случайно литера «н» отвалилась от АНдрианополя.

Она здесь лишняя.

 

Михаил Бублик, МГ  [1]