Поход за Языком создает атмосферу уверток и лжи

Языковой вопрос в Украине является очень болезненным. С самого начала независимости формирующийся правящий класс нашей страны сделал ставку на то, чтобы выделить поле своего политического господства с помощью украинского языка. Именно на последний возлагались задачи отделить политическое поле Украины от соответствующих политических полей бывших республик СССР, прежде всего  - России. Расчет делался также на то, что разнородные в культурном отношении регионы Украины, оказавшись в достаточно герметичном языковом пространстве, постепенно приобретут и общие культурные характеристики, которые правящий класс рассчитывал использовать для формирования политической лояльности к центральной власти.

Эта языковая политика входила составной частью в проект строительства Украины как национального государства. Воедино в этом проекте увязывались языковая, культурная и политические лояльности. А это предполагало огосударствление языка и в целом культуры.

Данный проект сложился вовсе не спонтанно. Он соответствовал одной из европейских моделей построения национального государства. Скажем, исторически во Франции современный французский язык именно таким путем занял безраздельно доминирующее положение. Без примененного насилия Прованс говорил бы иначе, возможно, еще треть страны говорила бы на кельтских языках. Не буду вдаваться в общеизвестные исторические факты. Тем более, что моя цель не состоит в том, чтобы выставить Францию в негативном свете. Это всего лишь исторические иллюстрации. Отмечу, что этот исторический путь предполагал национализм, как составляющую государственной идеологии. Собственно, как убедительно показал выдающийся исследовательЭрнест Геллнер, национализм и является программой совмещения политических и культурных границ. В Украине рассматриваемая программа строительства государства сложилась в результате соединения идей еще советских диссидентов с идеями украинской диаспоры. Диаспора же укрепилась в них в результате анализа причин поражений национальных движений в Украине в исторических сражениях ХХ века. В свое время выдающийся украинский социолог Никита Шаповал, уже пребывая в эмиграции, пришел к выводу, что одной из причин поражения УНР было то, что города в Украине не были украинскими в этническом отношении. Украинцы были преимущественно сельскими жителями, которым в силу этого было сложно проявить единую политическую волю. В своей основополагающей работе «Общая социология» он писал: «В чем в первую очередь беда украинского народа? А в том, что города на Украине являются чужонациональными, то есть там есть языковой разрыв села с городом. Из украинской народности в города отошло только 10%». Из этого он заключал: «Кто господствует в городах, тот творит и государство, как верховную общность» (Микита Шаповал. Загальна соціологія. – К., 1996. – С. 169).

Была ли жизнеспособной данная модель? На определенной ступени развития в Европе – да. Но здесь же параллельно с ней возникла другая модель формирования наций – на основе гражданской лояльности и при условии сохранения культурного разнообразия. Примером такого варианта развития является Швейцария. Несколько государственных языков признается обычно в тех странах, где сосуществуют довольно большие языковые группы, способные сопротивляться унификации культурной жизни. Конечно, большую роль играет гражданская культура, способность представителей элитных групп, представляющих различные языковые группы, идти на компромиссы, способствующие единству страны.

Это путь достаточно непростой. Бельгия долгое время балансирует на грани распада. Нелегкие времена в поисках языкового компромисса переживала Канада. Но Финляндия таким образом обеспечила лояльность своих граждан, говоривших на шведском языке. В Индии же не удалось сделать хинди доминирующим языком, что привело к сохранении в официальном обиходе английского языка и признания широких прав в штатах местных языков. В некоторых странах, характеризующихся этнической и лингвистической пестротой, применение первой европейской модели строительства национального государства  привело к катастрофам. Достаточно вспомнить гражданские войны в Нигерии и Анголе.

Собственно, исторический опыт Нового времени показывает, что обе модели формирования нации связаны с проблемами. Однако признание прав лигво-этнических групп на пользование своими языками соответствует демократическим ценностям. Поэтому данный путь поддерживается Европейским Союзом. Выражением этой поддержки стала «Европейская Хартия региональных языков и языков меньшинств» (1992 г.).

Украина подписала эту Хартию еще в 1996 г. Но с ее имплементацией возникли большие проблемы. После первой ее ратификации Верховной Радой в 1999 г. Конституционный суд признал по процедурным причинам Закон о ратификации неконституционным. Вторично этот закон был принят 15 мая 2003 года. Но и с этого момента существенных подвижек в языковом законодательстве не наблюдалось. Комитет Министров ЕС 7 июня 2010 года констатировал нарушение прав человека в Украине на использование родного языка, региональных языков и языков национальных меньшинств. Был сделан вывод, что положения Хартии игнорируются властью (http://www.from- ua.com/politics/2d87cef5901bd.html).

Парадокс украинской политической жизни состоит в том, что против Хартии выступают политические силы, которые себя позиционируют как демократические и проевропейские. Её же сторонниками оказываются политики, ориентированные на Россию.

Следует учесть еще один момент, без которого невозможно понять ситуацию вокруг законопроекта С. Кивалова и В. Колесниченко. Первая модель построения украинской нации, которая предполагала, что ее можно и нужно вылепить из постсоветской материала, несмотря на его сопротивление, господствовала в период президентства Леонида Кравчука. Это не означает, что с избранием Леонида Кучмы она была отброшена. Хотя последний пришел к власти под лозунгом, строительства мостов вместо стен, но он не изменил способ очерчивания территории распространения власти.

Первая модель построения украинской нации наткнулась на пассивное сопротивление населения Востока и Юга страны. В условиях формирования рыночной экономики и включения в глобальные связи упования на унифицирующую культурную модель становились все более призрачными. Русский язык остался живым и действенным в Украине. Людей, которые признавали его родным, на Востоке страны по результатам переписи 2001 года оказалось даже больше, чем по результатом последней советской переписи. И это при сокращении численности людей, которые определили себя как этнических русских. Среди ученых и культурных деятелей страны сформировалось движение, которое стремилось к выработке языковой политики, которая обеспечивала бы гармоничное сосуществование этнических групп в Украине. Одним из лидеров этого движения  был Николай Шульга,крупный этносоциолог, заместитель директора Института социологии НАНУ, известный государственный деятель. В 1990-е годы им была организована серия научных конференций под общим названием «Диалог украинской и русской культур в Украине». Целью этих мероприятий и была выработка основ языковой политики, которая бы способствовала развитию страны через культурный диалог. Николай Шульга приглашал на конференции не только тех, кто изначально выступал за двуязычие в Украине, но и противников такого решения языкового вопроса. После конференции в 1999 г. группа влиятельных противников двуязычия не нашла ничего лучшего как написать заявление общественных организаций Украины, где наработки конференций были оценены как антиукраинские. От власти ими ожидалась реакция, предполагающая прекращение таковой деятельности. Среди подписавших это письмо былиИван Драч, Павло Мовчан, Лесь Танюк, Микола Жулинский, Иван Дзюба. Тем самым обсуждение языкового вопроса в стране переводилось в конфронтационную плоскость.

Но власть в тот период заняла своеобразную политику. Рецепт господства Л. Кучмы – это балансирование на противоречиях и культивирование этих противоречий в желательном для себя ключе. Сказанное, в первую очередь, касалось противоречий между Востоком и Западом Украины, в которых отношение к языковой политике играло ведущую роль. Таким образом язык стал средством манипулирования общественным сознанием и способом мобилизации своего электората разными политическими силами. И это продолжается уже более 15 лет.

И вот здесь я подхожу к тому, почему я поддерживаю законопроект №9073. С моей точки зрения, правовая регуляция использования языков в стране должна ориентироваться на реалии этой страны. Исторически Украина в ХХ веке сформировалась как в своей основе двуязычная страна. Украинско-русский билингвизм характерен для всего ее населения. По регионам меняются только характеристики этого билингвизма. На Востоке это русско-украинский билингвизм, на Западе – украинско-русский. В некоторых же частях страны сложились еще более сложные картины языковой жизни. Достаточно назвать Крым и Закарпатье. Это обстоятельство можно расценивать как трагедию, а можно и как достижение. Но для норм права важны не оценки, а реальное состояние общественной жизни и направленность ее развития. Если нормы права превращаются в оковы общества, не соответствуя ему, то они провоцируют конфликты и социальные патологии.

В Украине решение языкового вопроса должно опираться на компромисс, на согласие между лигво-этническим группами. Главное, чтобы урегулирование этого вопроса на демократических принципах не привело к тому, чтобы кто-то почувствовал ущемленным. Социологи неоднократно изучали этот вопрос. Кроме работ Николая Шульги, считаю назвать также работы Валерия Хмелько, который показал несовпадение в Украине этнических и лингвистических групп. Почти два десятилетия поиском компромисса в Украине занимается и кафедра философии и социологии Луганского национального университета имени Тараса Шевченко. Я уже неоднократно писал, что по нашим данным, лучшим способом решения языкового вопроса в Украине является использование положений Европейской Хартии региональных языков и языков меньшинств (см., например: Кононов И. Ф. «Европейская Хартия региональных языков и языков меньшинств» и демократический процесс в Украине // Вісник ЛНУ ім.. Т. Шевченка. – 2006. - №14 (109). – Філологічні науки. – С. 205 – 210). Обеспечение украинскому языку государственного статуса в масштабах всего государства и решение проблем межязыковых взаимодействий на уровне регионов обеспечивает необходимую для общества компромиссность в данном вопросе.

В целом законопроект №9073 отвечает этим требованиям. Наверно, следует более четко прописать условия, обеспечивающие украинскому языку статус государственного. Так, видимо, переписка между органами местного самоуправления, территориальными органами государственной власти и центральной властью должна вестись исключительно на государственном языке. Следует прислушаться к критике тех авторов, которые говорят, что законопроект иногда предусматривает использование региональных языков не вместе / параллельно, а вместо государственного языка (Палий А. Бомба под государство // День. – 7 июня 2012 г. – С. 4).

Вообще к дискуссии по языковому вопросу, которая сейчас разворачивается в украинской печати, следует отнестись с максимальным вниманием. В ней проявляются очень разные тенденции. С одной стороны, принятие законопроекта в первом чтении способствовало активизации экстремистов с обоих сторон. Например, вряд ли можно рассматривать репликой в общественно важном диалоге высказывания депутата Львовского облсовета от ВО «Свобода», филолога Ирины Фарион  [1]во время недавнего митинга под стенами Львовского горсовета. Она откровенно прибегла к антидемократической риторике: "Демолиберальная идеология потерпела крах. О компромиссах говорят только слабые, поэтому нужно объявить войну этой толерастии. Жертва не может подать руку палачу, для палачей существует только один способ – уничтожение"(  Такие высказывания должны стать предметом рассмотрения, как говорят, компетентных органов по статье «разжигание межнациональной розни». Интеллигенция тоже не должна смотреть на подобное лишь как на эксцентрические выходки неуравновешенной личности. Фактически такая позиция глубоко искажает историю Украины и угрожает ее национальной безопасности.

Однако, языковой вопрос, как и другие вопросы ценностного характера, не предполагает одной правды. Здесь искренними и правдивыми могут быть позиции, противоречащие друг другу. Поэтому в процессе обсуждения этих вопросов следует вести диалог так, чтобы не терять самим лица и не ставить в невыгодное положение другую сторону в споре.

Остановлюсь на некоторых аргументах противников данного законопроекта. Чаще всего говорится о том, что законопроект №9073 способствует прежде всего легализации положения русского языка в Украине, который после его принятия станет ведущим в 12 областях и АР Крым. Игорь Лосев успел уже приклеить к законопроекту термин «новая валуевщина».По его мнению, «речь идет о смертельном приговоре не только украинскому языку, но и украинскому государству» (Игорь Лосев Новая «валуевщина» // День. – 1 – 2 июня 2012 г. – С. 19). Это высказывание демонстрирует только крах политики огосударствления языковой жизни. Во времена Интернета русский язык и так продемонстрировал свою жизнеспособность. Юридические препятствия на пути его использования только создают двусмысленности и нездоровую атмосферу уверток и лжи. Языковая свобода сделает отношения между языками прозрачнее, а соревнование интеллектуалов, представляющих эти языки, честнее.

Оксана Пахлевская, давно специализирующаяся из итальянского далеко на проповеди любви к Украине, все привычно сводит к проискам России и представляет Вадима Колесниченко агентом иностранного влияния. Далее она увлекается изложением своей, мягко говоря, нелюбви к России. Для неё это страна и отсталая (только 0,1% научной продукции мира издается на русском языке), и, само собой, несущая угрозу демократии во всей вселенной (Оксана Пахлевская. «Страна рабов, страна господ» // День. – 8 – 9 июня 2012 г. – С. 4 – 5). При этом в доказательство своих слов она приводит слова не ведущих российских интеллектуалов и политиков, а маргиналов. Тем самым создается искривленное представление об отношении за рубежом к языковой ситуации в Украине. Оппозиционно настроенный к нынешней российской власти Николай Петров недавно заявил: «В России нет такого пристального внимания к тому, что происходит в Украине с русским языком. Можно говорить скорее о том, что Россия сама не очень активно использует свою soft power» (День. – 7 июня 2012 г. – С. 5).

Решение языкового вопроса в Украине на принципах европейской Хартии в конечном итоге успокоит население, но и выбьет у политиков привычный инструмент манипуляции этим населением. Поэтому беспокоится нужно о другом: чтобы этот законопроект не остался просто предвыборной уловной ныне доминирующей политической силы. РегионалВладимир Зубанов говорит: «Обратите внимание, что сегодня не ставилось на голосование, чтобы законопроект проходил сокращенную процедуру. А это значит, что до 6 июля, то есть до конца сессии, мы не успеем рассмотреть его во втором чтении, то есть законопроект может пойти на следующую сессию. А там – избирательная кампания» (День. – 7 июня 2012 г. – С. 5). Поэтому необходимо гражданское давление на политиков, чтобы перезревший вопрос был наконец-то решен. И здесь не имеет значение комсомольское прошлое Вадима Колесниченко или работа Сергея Кивалова на посту председателя ЦИК. Этот законопроект отражает наработки вовсе не этих господ. За ним много лет труда многих ответственных интеллектуалов Украины.

Это – не захваливание законопроекта. Он нуждается в доработках, а для этого и необходима дискуссия в обществе. Но он является шагом политической элиты в правильном направлении. Поэтому я его и поддерживаю.

Илья Кононов, «ОстроВЛугань» [2] июнь 2012г.