В ходе исследования «Украина: образы регионов и межрегиональные отношения», предполагающего исследование региональных идентичностей Востока и Запада Украины, луганский Центр по изучению общественных процессов и проблем гуманизма, Луганский национальный университет им. Т.Шевченко, Дрогобычский государственный педагогический университет им. И.Франко и Национальный университет «Львовская политехника пытались ответить на вопросы: превратилась ли существующая совокупность образов, характеризующая сегодняшний облик Украины, в мощную символическую формацию? Восприняты ли эти образы населением? Какую роль они играют в повседневной жизни людей?
Донбасс в гостях у Галичины
Опыт посещения другого региона всегда носит индивидуальный характер. Чтобы понять, как реальные взаимодействия влияют на восприятие другого региона, в ходе ФГИ были зафиксированы рассказы, которые можно назвать «вторичными нарративами». Этим термином я буду называть пересказы чужих рассказов.
Часто во вторичных нарративах теряется реальный рассказчик. Таким образом, вторичные нарративы зачастую являются формой существования слухов, которые выполняют очень важные функции в обществе. В данном случае важно понять, как реальные взаимодействия влияют на восприятие одного региона другим.
Все нарративы посещений можно разделить на нарративы удачных контактов и нарративы неудачных или даже травматических контактов. В нашем случае посещения чаще всего не содержали травматического компонента. (Слом общения, как правило, исправлялся через уступки со стороны одной стороны контакта или компромисса обеих сторон). Приведу два примера. «Когда говорят, что во Львове нас не любят, могу точно сказать, что это не всегда так. Я сам не раз там был, сам видел и прекрасно знаю, как относятся там к нам - к Донбассу, Донецкой, Луганской областям. Да так же, как мы относимся к ним. Дураков везде хватает. Везде хватает и умных людей, которые настроены прагматично, и которые знают, что мы - одно государство». (К.П.Н., журналист, Луганск,19 04.2008 г.).
А вот пример неудачного контакта, который потребовал исправления программы поведения посетителя Галичины. «Я однажды была во Львове. Мы долго сидели на железнодорожном вокзале, и нам захотелось выпить кофе. Когда мы подошли и по-русски сказали: «Дайте нам, пожалуйста, кофе», в нашу сторону никто не повернулся. Нам подсказали: «А вы то же самое скажите по-украински». Мы сказали: «Будь ласка, панi, дайте кави». И тут же нам була кава». (З.Н.В., инвалид 1-й группы, Луганск, 25 04.2008 г.).
Тезис первого нарратива: развенчанные предрассудки, которые бытуют в Донбассе. Структура этих предрассудков зеркальная и в Донбассе, и в Галичине. В процессе неоднократных посещений участсники ФГИ убежадлись, что эти ожидания не всегда соответствуют действительности. В Галичине люди разные, как и в Донбассе. Ориентироваться в этом регионе нужно на людей прагматических, которые понимают, что и жители Донбасса, и жители Галичины являются гражданами одного государства. Гражданская принадлежность является основанием взаимопонимания и минимально необходимой солидарности. Однако во втором случае сбой во взаимодействии происходит из-за употребления посетителем Галичины русского языка. Исправление происходит по внешнему совету. Переход посетителя на украинский язык исправляет ситуацию, и потребность посетителя удовлетворяется. В этом случае продавщице кофе не известно, что посетитель представляет именно Донбасс. Для неё важен язык, несоответствующий принятой программе общения. В этом случае фиксируется пример слома общения на уровне языковых групп, а не пример межрегионального непонимания. Сказанное не оправдывает подобное демонстративное поведение по отношению к носителю какого-либо языка. Подобные ситуации к тому же проецируются на межрегиональные отношения.
Рассмотрим более детально отдельные успешные случаи контактов. Наиболее успешный случай контакта - групповое посещение Галичины в составе делегации. В данном случае - это поездка группы журналистов с Востока.
«Когда я только приехал, действительно, было немножко непривычно. Потому что они разговаривают по-украински так же быстро, как мы разговариваем на русском. Ну, знаете, вот так вот интересно. И вот просыпаюсь я утром, а она говорит: «Паша, я собi такi файнi мешти на великих обсцясах купила. Такi взагалi класнi!». Это туфли на высоких каблуках. <…> Мы отличаемся по степени культуры. У меня много примеров. Потеряла наша девушка бумажник в торговом центре. И стоял мужчина и громко-громко говорил: «Кто потерял бумажник?» У неё там 200 долларов было. Он, правда, спросил, что там внутри. Она ему рассказала и мужчина отдал. Вот видите, моральные ценности там оказались в этом случае на высоте. Хотя, конечно, тоже все по-разному бывает. <…> Что ещё удивило ? У них очень много внимания уделяется праздникам. К примеру, таким, как Рождество, когда все колядуют, посевают. А у нас часто закрывают двери, гасят свет, будто дома никого нет. А у них все в костюмах… Красиво. И самое интересное, что меня удивил -: не работает ничего на Рождество. Ни ночные клубы, ни бары, кнайты…». (К.П.Н., журналист, Луганск, 19 04.2008 г.).
Нашего респондента восхищает речь львовян и в особенности непонятные для жителей Донбасса полонизмы ( слова, зимствованные из польской речи). Он с удовольствием объясняет их. Так, по-польски каблук «obcas», закусочная «knajpa». Респонденту приятно быть экспертом по Галичине. Это – результат удачного контакта, который породил ощущение другого региона как «своего иного». С таким иным приятно контактировать, поскольку появляется радость радость познания и узнавания. Успешный контакт способствует отбору благоприятной информации про регион. Это тем более легко, когда бытовая культура отличается в позитивную сторону в сравнении с привычной для респондента. При интерпретации подобных нарративов следует принять во внимание игровую, праздничную атмосферу контактов. Поэтому респондент с радостью воспринимает обычаи празднования Рождества в Галичине. Это вовсе не означает, что он будет практиковать эти обычаи дома. Это – признак иной реальности, в которую иногда приятно погружаться.
Общение как межрегиональная игра
У части жителей Донбасса сложилась определенная межрегиональная игра, связанная с возможностью погружения в жизнь Галичины. Не покидая своей страны, мы можем себя почувствовать в культурном отношении иначе, отстраниться от повседневности.
Значительная часть жителей Донбасса, будучи двуязычными, в Галичине переходит на украинский язык, «погружаясь» в экзотику региона. Но при отъезде домой они сразу «возвращаются» к русскому языку.
«Когда мы были во Львове, услышали специфическую украинскую мову. И я себя поймала на мысли, что мы тоже умеем говорить по-украински, мы говорим на втором языке... Но мы думаем по-русски, и как только садимся в поезд, луганчане тут же переходят на русский». (З.Н.В., инвалид 1-й группы, Луганск, 25 04.2008 г.).
« Я и в Закарпатье был, и в Прикарпатье, в Ивано-Франковской области. Почувствовал лишь некоторое различие языка... Достаточно побыть там день-два, и все понятно». (У.О.Б., инженер, с. Пархоменко, 23.04.2008 г.). Это тоже пример межрегиональной игры, где активно действуют жители Донбасса.
«Проблемные» контакты
Некоторые респонденты считают, что общение с «простыми» людьми и с представителями элитных групп Галичины не тождественно. Первое, по их словам, всегда «успешно», второе, наоборот, - «всегда проблемно».
«Я, работая в различных коммерческих структурах, по роду занятий с середины 90-х неоднократно бывал в командировках в Западной Украине. В Житомирской области, в Славуте, во Львове был несколько раз. На уровне производства с рабочим и, служащими проблем вообще никаких не возникало. То есть они разговаривали на своём суржике, мы разговаривали - на своём(суржик)е. И мы друг друга отлично понимали, коммерческие вопросы решали, «обмывали» после этого встречи. Но когда начинал сталкиваться с так называемой интеллигенцией, прошу прощения, вот здесь начинается именно нестыковка. И в Славуте, и в самом Львове. То есть именно интеллигенция является носителем идей антагонизма». (М.С.В., завскладом на частном предприятии, Луганск,19 04.2008 г.).
Данное обвинение не все подтвердили конкретным личным опытом.
Тем не менее, неудачный опыт контакта с Галичиной жители Доньасса, как правило, связывают с языковой проблемой, с игнорированием частью жителей Галичины русского языка.
«В Ивано-Франковске я была еще в школьном возрасте. Вы знаете, детские впечатления - самые яркие. У меня в памяти два таких ярких впечатления. Первое, это когда заходишь в магазин и обращаешься к продавцу: «Дайте, пожалуйста!»,«Скажите, пожалуйста!» Но на нас просто не реагировали, как будто нас нет. Мы были настолько удивлены! Мне было лет двенадцать или тринадцать. Продавец просто сидит, смотрит в одну точку, как будто бы в магазин никто не вошел. Пока мы не обратились на українській мові. И она быстренько все показала, объяснила. Это было очень яркое впечатление. Мы долго, когда вернулись, обсуждали это... Когда мы приехали, то ощутили, что галичане очень гордятся тем, что они - Западная Украина. (В.Н.Е., учитель, Луганск,19 04.2008 г.).
В данном случае средством восстановления контакта всегда становится переход на украинский язык. Но вот еще один пример проблемного контакта: «Во Львове на заре нашей самостоятельности я ехала в транспорте, и вдруг услышала, что надо перестрелять москалей. Я спросила женщину, сидевшую рядом со мной: «Скажите, вам не все равно, на каком языке я разговариваю? Я могу перейти на украинский и точно также спілкуватися українською мовою. І ви до мене ніяких претензій не маєте. Але чому це так?» Мне сказали, что, в принципе, все равно, на каком языке я разговариваю. Сам город впечатление произвел потрясающее. Это, действительно, историческая ценность, прямо весь город историческая ценность». (Л.Н.В., библиотекарь, Стаханов, 13.05.2008 г.).
В данном случае напряжение в общении обусловлено проблемой языка на фоне этнической неприязни. Респондент услышала в трамвае разговор, интерпретированный ею как проявление антирусских настроений. Далее следует контакт с соседкой по сидению, которая демонстрирует готовность к языковому компромиссу. Нарратив заканчивается высокой эстетической оценкой архитектуры города, что можно расценить как одновременно и проявление удовлетворения от продемонстрированной компромиссной позиции жительницы Львова.
Между тем, респонденты высказывались и о других точках непонимания между жителями Донбасса и Галичины. Приведу пример достаточно емкого высказывания на эту тему. «На обывательском уровне, когда мы просто общаемся, не касаясь исторически глобальных вещей, у нас не может возникнуть никакой разобщенности. Но как только начинается разговор о Великой Отечественной войне, мы, конечно, никогда не сможем принять, что националисты у нас – защитники и чуть ли не герои. <…> Когда возникают такие вопросы, тут и возникают трения... На религиозной почве мы тоже никогда не сойдемся. У нас - православие, у них – католики и греко-католики … Память у нас у всех разная». (К.Е.М., продавец в супермаркете, Стаханов, 13.05.2008 г.).
Однако в данном случае это не нарратив, связанный с опытом личного пребывания в Галичине, а заключение, основой которого является коллективный опыт межрегиональной коммуникации.
Галичина в гостях у Донбасса
Рассказы галичан о своих путешествиях по Востоку Украины, в том числе по Донбассу, также относятся к двум типам. Большинство этих рассказов свидетельствует об удачном опыте общения. (Правда, как показывает исследование, здесь присутствует одна особенность: если жители Донбасса в большинстве случаев в Галичине переходят на украинский язык, то о жителях Галичины, которые приезжают в Донбасс, этого сказать нельзя. Большинство из них достаточно хорошо знают русский язык, но принципиально не пользуются им даже в русскоязычной среде).
В ходе ФГИ зафиксированы высказывания, свидетельстующие, что для западноукраинских гостей этот принцип является одним из аспектов «национальной гордости и мессианского комплекса галичан». «Я говорила тільки українською мовою, де б я не була: в Києві, в Дніпропетровську, в Криму, чи в Одесі. Я завжди говорю українською мовою. У мене такий принцип, що російською мовою я буду говорити тільки тоді, коли я буду в Росії. Українською мовою я буду говорить, якщо я в Україні, польською, якщо я в Польщі. І я питала українською мовою, і люди, старалися українською мовою мені відповідати. І це було дуже приємно, що вони старалися хоча би якісь звуки, якісь слова говорити українською мовою…». (К.Н.Р., студентка, Дрогобич, 21.11.2008 р.).
В данном высказывании отражен позитивный результат такой программы поведения. Однако он вовсе не гарантирован. Другие респонденты рассказывались о конфликтах на языковой почве. «Коли я влітку їздила до знайомих в Харків, і коли зверталась там українською мовою, то мені грубо відповідали: «Говорите по-русски, я вас не понимаю!» (І.О.В., викладач коледжу, Львів, 20.11.2008 р.).
Конфликт оставляет травматический след при разовом взаимодействии. Респонденты сообщали, что при длительном общении, как правило, контакты налаживаются, а отличия даже «подогревают» интерес друг к другу. «Я була у Харкові на олімпіаді. Якби я не знала російську мову, я б не змогла нічого прочитати і зрозуміти, тому що важко читати технічний текст на мові, якої ти не знаєш. Там інколи кажуть «бендери», а ми можемо сказати «москалі»! Так, наші помилки треба визнати. Вісімнадцятилітньою я була така сама і теж кричала: «Геть москалів, збережемо Україну!». А тепер бачу, що нас не навчили лояльності. Так само, я приїхала і мені кажуть: «О, бендерка! А у вас є автомати»? Я кажу: «Їздять танки і хто скаже російське слово, розстрілюють без попередження!» А насправді ми сіли, поговорили за стограмівочкою і вирішили наші справи. І виявилось, що там немає ніяких проблем, такі самі люди. Хай говорять хоч по-китайськи, якщо ми розуміємо одне одного». (К.І.М., студентський активіст, Дрогобич, 21.11.2008 р.).
Для галичан язык является главным признаком этнической принадлежности человека. Поэтому у них вызывает моральное осуждение принятие украинцами русского языка. В ходе ФГИ в Галичине было зафиксировано несколько рассказов о том, что их родственники, переехавшие на Восток, приняли русский язык в качестве языка повседневного общения. При этом особенно подчеркивалось, что старшее поколение родственников в ситуации семейного общения переходили на родной язык, а молодое предпочитало пользоваться русским языком. Таких историй зафиксировано очень много. «От я була в Луганську. В мене сестра тут. Я хотіла взяти газету, українську газету, щоб почитати. Я ніде газети не знайшла. Це уже років п’ять, може шість? Ну, і вони взагалі українську мову не визнають. Вони, не знаю як зараз, сказали, що то мова теляча. Не така, як має бути…». (М.С.М., кухар, с. Нижній Лужок, 21.11.2008 р.). «У моєї жінки родичі в Луганській області, в Первомайську живуть. У нас фактично добрі стосунки… І от чомусь вони говорять на російській мові, хоча їх батьки звідси походить. А там живуть, і вже діти чисто по російські говорять. Вони ж уміють говорити по-українськи, але не хочуть говорити. Сюди приїжджають, але не хочуть говорити…». (К.Я.В., різбляр по дереву, депутат сільської ради, с. Нижній Лужок, 21.11.2008 р.). «У мене у чоловіка тітка живе в Шостці. Сумська область. Я там була дуже давно, десь років з 20-ти і нічого про неї сказати не можу. Але вони до нас приїжджають дуже часто, і їм дуже у нас подобається. Їм комфортно у нас. Але що мене дуже хвилює? Вона жінка пенсійного віку і говорить українською мовою, дуже гарно розмовляє. У неї є двоє синів. Одному 45 років, а другому 30. І ви знаєте, той, якому 45 років, спілкується зі мною на українській мові. Ну, з діалектом, то звичайно. А от оцей, молодший, він виключно розмовляє російською мовою, хоча він вчитель в школі, вчитель праці… Я дивлюся, що на Сході молоде покоління чомусь обирає російську мову для спілкування. Чомусь воно русифікується, невідомо з яких причин, хоча вони за Україну. Ніяких таких питань не виникало. Ми з ними дуже дружні…». (Х.Н.О., методист в коледжі, Львів, 20.11.2008 р.).
Искреннюю радость у жителей Галичины вызывает интерес жителей Донбасса к украинскому языку. Часто такие нарративы содержат мотивы межэтнического и межрегионального компромисса и культурного взаимообогащения.
«Ми не тільки були на Донеччині, ми також приймали на Різдвяні свята до себе своїх колег з громадських організацій, а також викладачів. Дійсно, там люди завезені і з-під Орла, і з-під Воронежа. Є взагалі такі, котрі корінні росіяни з діда- прадіда. Є греки… Ми безпосередньо знайшли мову і з тими старшими особами, спілкувались російською автоматично. Бо вони казали, ми на даний час не вивчили дуже добре української мови. Нам соромно говорити суржиком, а молодь вже знає українську мову. Якщо ми різнилися в своїх поглядах, то просто обходили це питання толерантно. І жодних нюансів не було. Хочу зазначити, що там люди якісь людяніші, простіші .Там порядок ідеальний. Ми були не лише в Донецьку. Були в Тельманово, в Торезі, у Вугледарі, Сєдово, Єнакієво. Порядок на дорогах. Коли ми спілкувалися, а ми спілкувалися тільки українською мовою, і просили: «Скажіть, будь ласка, коли наша зупинка». Нам говорили: «Пані!». Ні, не пані. Просто: «Як ви гарно говорите українською!». Коли одна дитинка наших колег сказала: «Тьотю, подайте мені, будь ласка, це горнятко». Вона сказала: «Що? Що ? Я ще такого не чула. Як красиво!» Тобто дуже гарно, дуже добре нас сприймали, дуже радушно. Вони хотіли би вивчити нашу українську мову. Вони не хотіли, щоб було роз’єднання». (Н.М.І., голова громадської організації, Дрогобич, 21.11.2008 р.).
Приведенные высказывания свидетельствуют о важности для жителей Галичины этнической стороны общественной жизни. Подспудно у них существует представление о должном образе Украины. Этот образ предполагает доминирование украинского языка во всех её регионах. Отклонение от этого образа воспринимается как недостаток, требующий исправления. Во всяком случае, оно вызывает разочарование, а иногда и чувство боли за страну. Это мешает галичанам выработать игровые формы общения при посещении Востока Украины.
Кроме языка, жители Галичины в качестве препятствия для общения с жителями Востока Украины называли общие предрассудки регионов друг к другу. Эти предрассудки возникли исторически, во время травматических контактов жителей Востока и Запада Украины в послевоенный период. Именно с того времени в Донбассе для жителей Галичины и, шире, всей Западной Украины возникло наименование «бендеры». ( Произведенное от слова «бандеровцы», оно впоследствии потеряло прямую связь с данным политическим течением). Наши респонденты с удовольствием рассказывали об опыте разрушения этих стереотипов. «У мене якось була років п’ятнадцять тому така робота, що я об’їздив всі електростанції України. Коли ми приїжджали в Луганську, Донецьк, чи Дніпропетровську області, на нас казали: «Приїхали бендери». Але я привозив дівчат, які працювали в сфері обслуговування. Кухарів, продавців. Коли вже вони познайомилися, то повиходили заміж. Їх розхватували моментально. Значить, настільки було змінено враження. Вже не казали, що вони «бендерки». Вже всьо нормально…». (В.І.Г., менеджер, Львів, 20.11.2008 р.). Данное высказывание примечательно не только тем, что описывает механизм разрушения негативных стереотипов. Автор утверждает высокую человеческую ценность представителей Запада для Востока.
Компенсаторные устремления
В ходе ФГИ в обоих регионах был зафиксирован интересный феномен. Их жители надеялись найти в другом регионе черты и свойства, которых, по их мнению, не хватает в собственном регионе.
Так, галичане хотели бы увидеть в Донбассе организованность и государственную силу. При этом они иногда идеализируют случайные черты жизни Донбасса, которые «попались» на глаза, например в отношении «идеальных» автодорог. Иногда в их высказываниях присутствуют элементы идеализации донбаской бизнес-среды. В целом здесь создается положительный и несколько идеализированный образ Донецка. «У Донбасі там є більш старі погляди. Я знаю багато комуністів. Вони кажуть: «Я був у Комуністичній партії. Все. Я не хочу ніяких партій, досить з мене. Я просто роблю бізнес, роблю роботу». До речі, треба віддати належне, що вони дотримуються слова. По руському закону він як сказав, що виконає, то він виконає. Він каже: «Та мені бошку срублють, як я щось не зроблю». Я два роки тому організовував велику виставку, з Чехії привезли вісім чеських фірм по опалювальній техніці. Ми її проводили у виставочному центрі у Донецьку. Вона тривала п’ять днів. Від 2004 року тут нагнітали ситуацію, що в Донецьку живуть, ледь не з рогами люди. Знаєте, як нас донецькими страшили, так і вони, думали, що тут бандерівці, кожний ходить з кулеметом. Що мені сподобалось? По-перше, Донецьк - чистеньке місто, прибране. По барах сидить молодь, не кричить, не матюкається, десь собі п’ють пиво, нема шумної музики, на відміну від барів наших, нема того накурення. У Донецьку ми ходили з рання до вечора, до пізньої ночі, я побачив двох п’яних. Одного там затягували у таксі побитого, і другий так лежав. Цих двох п’яних я побачив за тиждень часу. Я був дуже приємно вражений» (Г.М.І., директор підприємства, Дрогобич, 21.11.2008 р.).
Как в Донбассе, так и в Галичине респонденты охотно пользуются организмическими метафорами, говоря о регионе посещения. Так, если наши жители называют Львов сердцем Западной Украины, то галичане сердцем Донбасса называют Донецк. «Була в самому серці Східної України – в Донецьку на науковій конференції. Після конференції, як завжди, є неофіційна обстановка і розмови. Донетчани як нам закидають? Кажуть: «От бачите, ми, наші батьки, діди-прадіди і наші діти ходять в нас тут на заводи, працюють, офіційно влаштовані, офіційно підтримують державний бюджет, наповняють його. А що у вас там на Заході, всі повиїжджали на заробітки, і ніхто не працює». Я передаю просто, цитую. І, певна річ, є аргументація в цих словах. Розводиш руки. А що робити? Їсти і жити якось треба нам? Їм там дозволяють і ресурси мати заводи і взагалі промисловість розвивати. І водночас і правильно – вони по суті нам наповняють казну, той кошельок держави, з якої усі ми отримуємо пенсії і стипендії. А, з другого боку, я думаю, що ні батьки, ні діти не хотіли їхати на заробітки за кордон. Якщо б були тут такі самі умови, хоча б та сама зарплата, нормальна для самого існування, не для життя». (К.О.І., студентка, с. Нижній Лужок, 21.11.2008 р.).
Следует отметить существенное отличие в нарративах жителей Донбасса и Галичины. Путешествия по Западу Украины связаны с эстетическим наслаждением. На жителей Донбасса производит впечатление прекрасная архитектура городов Галичины, прежде всего Львова. Они восхищаются пейзажами, национальными праздниками. Мотивами для поездки в Галичину являются отдых, познание, реже - производственная необходимость.
Жители Галичины чаще всего едут на Восток Украины, особенно в Донбасс, прежде всего по производственной необходимости. Они не ожидают здесь увидеть выдающихся культурных памятников. Поэтому сосредотачиваются на межчеловеческой стороне общения.
«Я була у Дніпропетровську. Ну, якщо ми його відносимо до Сходу, хай вже буде так. Місто як місто. Звичайно, культурної спадщини воно собою не може представляти, тому що історія цього не дозволяє. Але відношення людей до нас було надзвичайно хороше. Я не відчула жодної ворожості. Ми були в звичайних таких дружніх відносинах. В спілкуванні різниці немає». (Т.Л.М., вчитель, Львів, 20.11.2008 р.).
Postscriptum
Довольно долгая «игра» правящего класса Украины на межрегиональных противоречиях наконец привела к исчерпанию потенциала этого ресурса.
Правда, утверждать, что манипулирование сознанием граждан через использование региональных стереотипов уже невозможно, наверное будет преувеличением. Однако, главной формой организации дискурса о межрегиональных отношениях стало резкое противопоставление власти и народа.
«Мне кажется, что прежде всего политики делят нашу Украину между собой». (К.А.В., частный предприниматель, Луганск, 25 04.2008 г.).
В Галичине достаточно часто во время ФГИ респонденты говорили, что языковой вопрос политики используют «преднамеренно» и «неискренне». При этом респонденты и Донбасса, и Галичины демонстрировали готовность к языковому компромиссу на уровне простых людей.
«Якщо людина працювала на благо цієї краї, чи свого міста і не говорить українською мовою, не можна цю людину цькувати. А ось візьмемо наших політиків, яких я називаю «великими». Вони великими себе вважають, але для народу нічого не зробили. Послухайте, як розмовляють їхні діти! Як розмовляє Литвина донька? «Я открыла Дом роскоши в Киеве. Это четыре этажа, первый этаж весь в золоте» і так далі, і тому подібне. Була така передача. Вони роблять між нами ворожнечу навіть з приводу мови. Я розмовляю українською, я так само розмовляю російською, польською, ну, як то кажуть, трошки із словником англійською. Це не є мені погано, я вважаю. Треба знаходити компроміс в цьому питанні і так робити, щоб всім було зручно». (С.О.Д., екскурсовод, Дрогобич, 21.11.2008 р.).
В формировании наиболее распространенных из стереотипов, «раскалывающих» Украину, респонденты усматривали «корыстный умысел политического класса». Именно этот класс централизовал бюджетные средства, лишив регионы финансовой самостоятельности. Это провоцирует недоверие между ними, чем и пользуется центральная власть.
«Сьогодні регіони слабкі економічно, тому що практично всі податки, всі кошти забираються в Київ. І, відповідно, діляться певними політично - фінансовими групами. Хто прийшов до влади, той їх і розділяє. І не даром з кожного регіону ми чуємо такі фрази, що регіон більше заробляє і віддає в центр, ніж він отримує. Ми чуємо, що Донецьк годує цілу Україну, а Західна Україна - це «дармоїди». І навіть Львівщина каже: «А скільки ми там мільярдів віддаємо в київський бюджет?» (К.В.М., голова міського об’єднання підприємців, Дрогобич, 21.11.2008 р.).
Такое восприятие политической реальности объединяет Восток и Запад Украины. Есть, правда, определенные нюансы. Более глубокое разочарование в политических силах демонстрирую сегодня жители Донбасса. Приведу два характерных высказывания: «Сейчас на территории Украины нет ни общественных деятелей, ни общественных организаций, ни политических сил, которые бы отстаивали интересы всей Украины. Есть партии и организации, отстаивающие интересы отдельных частей, городов, регионо…в». (К.В.Е., функционер Партии регионов, Луганск, 19 04.2008 г.). «Президент своими необдуманными заявлениями разжигает рознь, в Верховной Раде масса политиков, тоже разжигают рознь…». (Д.П.А., художник оформитель, Луганск,19 04.2008 г.).
Проведенный анализ ФГИ говорит о движении Донбасса в сторону политического нигилизма, что вызвано разочарованием электората в политиках. Последнее, вместе с тем, угрожает больше гражданам, чем политическому классу, поскольку нигилизм формирует отстранение от политической жизни страны. А поскольку общество не может существовать без политической формы, население тем самым предоставит карт-бланш существующему истеблишменту, что в конечном итоге законсервирует состояние имитативной демократии в нашей стране.
Галичане, в отличие от жителей Донбасса, еще приближаются к состоянию «политического нигилизма». Они все еще готовы испытывать иллюзии по отношению к политическим силам, действие которых они наблюдают на протяжении многих лет. «На мою думку, Президент України Віктор Ющенко позитивно впливає. Він не робить поділ на Схід і Захід. Так само, я вважаю, що таку ж позицію займає партія «Батьківщини» і Юлія Тимошенко, яка так само виступає як і на Сході, так і на Заході. До тих, що позитивно впливають, я відношу Арсенія Яценюка. Це взагалі людина молодої генерації, це бізнесмен, а для бізнесу таке поняття як кордон і регіон мало існують. Якщо відверто говорити, я вважаю, що Партія регіонів і Янукович негативно впливають… І особливо, взагалі моя така думка, що Віктор Федорович після того, як його яйцем зустріли в Івано-Франківську, очевидно дістав просто якусь таку неприязнь саме до галичан». (М.Н.Ф., журналіст, Дрогобич, 21.11.2008 р.). «Я вважаю, що найбільше негативно на консолідацію суспільства України впливає Комуністична партія України. Візьміть у руки «Київські вєсті», «Комуніст» або львівську «Вільну Україну». Їх, якщо не поставити брому, як кажуть біля себе, читати неможливо». (Ф.Т.Г., голова спілки політв’язнів, Дрогобич, 21.11.2008 р.).
Данные высказывания свидетельствуют о том, что в Галичине еще и во время предстоящих выборов будут ориентироваться на те силы, которые себя называют национал-демократами, и на символическом уровне отвергать политические силы левого толка.
Однако в Галичине сегодня нет идеологической монолитности. Люди спорят. Иногда высказываются о политиках резко, даже грубо. «Двоє найнебезпечніших людей були для України. Це був О. Мороз і Ю. Тимошенко. Мороза вже помаленьку відсунули, а Ю.Тимошенко, на блатному жаргоні якщо сказати, вона сьогодні є «смотрящая» над Україною, або « мурчала» по їхньому. Бо смотрящий там - Медведчук, який керує нею». (Г.М.І., директор підприємства, Дрогобич, 21.11.2008 р.). Во время ФГИ возникали дискуссии о правых политических партиях, которые претендуют на то, чтобы продолжать линию ОУН в современной Украине. В частности, споры возникали о ВО «Свобода» и её лидере О. Тягнибоке. «Скажимо, Тягнебок... Да, свій хлопець. Позицію тримає ніби за Україну. Я його багато слухаю. Але всі його виступи – « титульна нація» і тому подібне. Воно не спрацьовує на об’єднання держави». (В.Б.В., депутат міськради, Дрогобич, 21.11.2008 р.). «І Східна Україна підніметься за рахунок національної ідеї. Вона її сприймає так, як Галичина сприймала 20-ть років тому. І тому сьогодні не треба нам боятись «Свободи». « Свобода» не проповідує ні якесь насильство, ні нічого подібне. Вона проповідує то, що повинна проповідувати, то, що проповідувала Німеччина, то, що проповідує Польща, то, що проповідує Чехія. Українці є титульна нація і не має на то ради. Так повинно бути» (Г.М.І., директор підприємства, Дрогобич, 21.11.2008 р.).
Таким образом, есть все основания предполагать, что на предстоящих выборах Донбасс и Галичина проголосуют по-разному. Но само устройство региональной системы Украины будет толкать их жителей к поиску компромисса. Уже сейчас на уровне народных масс регионов понятно, что ни одна сторона не сможет навязать свой образ всей стране, и что компромисс должен быть достигнут через движение навстречу друг другу при сохранении своей региональной индивидуальности.
Наша страна оказалась значительно интереснее и современнее этой модели, которую ей в последние годы предлагает правящий класс. И сегодня у Украины есть шанс в общественном диалоге выработать новую модель государственности. Она будет предполагать диалогический характер между украинской и русской культурами Украины, диалог между Востоком и Западом страны, строительство политической нации как согражданства независимо от этнической принадлежности. Для того, чтобы выработать новую модель государственного устройства страны необходима своеобразная ось между Донбассом и Галичиной. Именно подобная ось способна скрепить нашу страну.
Илья Кононов, специально для «ОстроВ» [1]
Ссылки:
[1] http://www.ostro.org/articles/article-70376/