МОГУТ ЛИ ЛУГАНСК И ИВАНО-ФРАНКОВСК, ДОНЕЦК И ЛЬВОВ, ХЕРСОН И УЖГОРОД СТАТЬ РЕГИОНАЛЬНЫМИ ЛОКОМОТИВАМИ РАЗВИТИЯ УКРАИНЫ?

Опубликовано: 28.08.2015. 12:16

(Размышления над книгами:

1. Мезенцев К. В., Підгрушний Г. П., Мезенцева Н. І. Регіональний розвиток в Україні: суспільно-просторова нерівність і поляризація: Монографія. – К.: ДП «Прінт Сервіс», 2014. – 132 с. (Українське географічне товариство. Київське відділення. Серія «Суспільна географія ХХІ століття);

2. Проблеми суспільної географії. – Випуск 3. Полюси соціально-економічного розвитку території: теоретичні аспекти дослідження // Матеріали теоретико-методологічного семінару, Інститут географії НАН України, 29 вересня 2013 р. / За науковою редакцією Г. П. Підгрушного. - К.:–Інститут географії НАН України, 2014. – 97 с.).

Украина живет в ожидании административно-территориальной реформы. Её предполагается провести по польскому образцу. Ни Верховная Рада, ни Кабинет Министров, ни Президент не проводили консультаций с ведущим в нашей стране академическим учреждением, занимающимся пространственными проблемами общества, - Институтом географии Национальной академии наук.

Отсутствие адекватных общественных дебатов по столь важным вопросам вызывает тревогу. Если бы такое обсуждение проводилось, то весьма кстати оказались бы наработки украинских географов. Об этом свидетельствуют публикации, которые я хочу представить читающей публике.

Первая книга написана доктором географических наук, профессором Киевского национального университета имени Тараса Шевченко Константином Мезенцевым, доктором географических наук, заведующим отделом общественно-географических исследований Института географии НАН Украины Григорием Подгрушным и кандидатом географических наук, доцентом Киевского национального университета имени Тараса Шевченко Наталией Мезенцевой. Книга подводит итоги территориальному развитию Украины за период независимости и намечает пути её возможного эффективного развития.

Вторая книга представляет из себя сборник статей, подготовленных участниками теоретико-методологического семинара отдела общественно-географических исследований Института географии НАН Украины, по проблематике формирования полюсов социально-экономического развития в нашей стране.

При цитировании я в скобках буду указывать номер книги и соответствующую страницу.

Украинские географы рассматривают территориальную организацию общества, важнейшей составной частью которой являются регионы, как динамическую систему.

«Реальное региональное развитие не является неотвратим однонаправленным линейным процессом. Наоборот, оно характеризуется разнонаправленностью и поливариантностью. Вследствие действия комплекса факторов (как объективных, так и субъективных) на оси развития могут возникать точки бифуркации, в которых открываются «пучки возможностей» <…> Исключительно важное значение во время определения пути развития регионов в таких ситуациях играет фактор адекватного поведения элит и сознательных целенаправленных действий социума» [1, с. 11].

Успех научного анализа во многом зависит от богатства понятийного языка исследователей.

Украинские географы исходят из бесконечного числа форм пространства, рассматривая общественное пространство как одну из них. Григорий Подгрушный пишет: «…Мы можем вести речь об общественном пространстве, сущность которого состоит во взаиморасположении и взаимосвязи всей совокупности компонентов и систем, которые формируют общество и включены в процессы его жизнедеятельности» [2, с. 6]. По своей природе оно анизотропно, то есть при движении в нем мы сталкивается с его неоднородностью. «Усиление неоднородности общественного пространства сопровождается ростом концентрации активности в отдельных его местах. В этом и состоит суть процесса поляризации общественного пространства» [2, с. 7].

Понятие поляризации становится ключевым в рассматриваемых исследованиях. «…Результатом неравномерного развития является общественно-пространственная поляризация, которая имеет позитивные и негативные аспекты. С одной стороны, может усиливаться разрыв между полюсами и периферией с точки зрения экономических и социальных индикаторов. С другой, полюса могут выступать центром, с которого распространяется на окружающую территорию оживление экономического развития и улучшение условий жизни» [1, с. 12].

По мнению Г. Подгрушного, «общественное пространство, как понятие достаточно абстрактное, находит свое конкретное выражение в территориальной организации общества, которое представляет собой обусловленный объективными и субъективными факторами процесс пространственного упорядочения жизнедеятельности общества, которое проявляется в формировании его разнообразных территориальных образований» [2, с. 7]. Последние могут быть локальными, точечными, агломеративными, ареальными и региональными. «Базовыми и наиболее многочисленными среди них следует считать точечные, которые представляют из себя населенные пункты разной величины и функциональных типов. Именно к ним в реальных условиях общественного развития привязаны точки территориального оптимума» [2, с. 7].

Относительно неравномерности территориального общественного развития в современном мире существуют два подхода. Один предполагает, что ей нужно противодействовать через выравнивания уровней в различных территориальных образованиях. Второй, которого придерживаются и украинские ученые, исходит из закономерности этой неравномерности и предполагает управление нею для стимулирования социально-экономического развития той или иной территориальной системы. Последний подход, получивший название теории кумулятивной обусловленности, был обоснован французским географом Франсуа Перру (1903 – 1987) и развит его соотечественником Жаком-Раулем Будвилем. Согласно нему, в результате неравномерного развития в экономическом пространстве возникает иерархия элементов. Доминируют в ней элементы, представленные пропульсивными отраслями экономики. Так называют те из них, которые являются наиболее передовыми в определенном длинном цикле экономического развития. Такие элементы становятся полюсами роста, из которых инновации распространяются на другие отрасли народного хозяйства, общественной жизни вообще. Но поляризация может приобретать катастрофический характер. Поэтому государство должно проводить политику гармонического роста [2, с. 7]. В книге и статьях сборника рассматриваются вклады и других представителей этого направления (П. Потье, Г. Мюрдаля, Х. Ричардсона, Х. Гирша и др.).

Наиболее сильной стороной рассматриваемых публикаций является диагностика современного состояния Украины как пространственной системы. Ученые пишут: «Экономические трансформации 90-х годов ХХ века отрицательно сказались на всех сферах жизни в Украине. В региональном аспекте это проявилось в усилении поляризации пространства и формировании депрессивных территорий. <…> В Украине на всех пространственных уровнях в настоящее время преобладает отрицательное проявление общественно-пространственной поляризации» [1, с. 118].

Трансформации в экономике нашей страны сопровождались не только сокращением объемов производства, но и качественными изменениями самой структуры народного хозяйства. Ученые останавливаются на нескольких аспектах этих изменений. Во-первых, в экономике Украины произошло увеличение доли третичного сектора (сфера услуг): с 36,4% в 2001 г. до 50,2% в 2011 г. «Тенденция к увеличению третичного сектора экономики отвечает мировым трендам, однако в Украине этот процесс имеет свою специфику и не может быть квалифицирован как прогрессивный. Объясняется это тем, что в большинстве регионов страны доля третичного сектора увеличивается преимущественно за счет увеличения доли тех видов деятельности, которые связаны со сферой обмена (торговлей, операцией с недвижимостью и т.д.)» [1, с. 18- 19]. Во-вторых, в экономике вырос удельный вес добывающей промышленности. В-третьих, доля промышленности в производстве валовой прибавочной стоимости снизилась с 31,4% в 2000 г. до 28% в 2011 г. [1, с. 23]. Основными видами промышленного производства в Украине являются: производство пищевых продуктов (18,1% общего объема промышленности), производство и распределение электроэнергии (18%), металлургическое производство и производство готовых металлургических изделий (16,6%), химическая и нефтехимическая промышленность (6,7%) [1, с. 24]. Доля высокотехнологических производств в машиностроении составляет всего лишь 0,8% [1, с. 28].

Авторы делают вполне обоснованный вывод: «В совокупности такие тенденции в развитии структуры экономики страны можно определить, как её деструктивную трансформацию. Это может свидетельствовать о постепенной деградации экономики государства, её отходе к стадии низкоиндустриального развития. При этом следует отметить, что такие процессы в той или иной мере характерны для большинства регионов Украины» [1, с. 28].

Аграрная реформа средины 90- х гг. имела крайне негативные последствия. По 2001 г. капиталовложения в сельское хозяйства сократились в 20 раз, внесение минеральных удобрений - в 7 раз, затраты на охрану земельных угодий – в 25 раз. «Это привело к тому, что за 10-летний период сельское хозяйство Украины было отброшено до уровня 1950-х годов» [1, с. 30]. В 2000 годы происходило увеличение объемов сельскохозяйственного производства, рост экспортного потенциала. Доля валовой продукции сельского хозяйства в ВВП страны увеличилась с 6,6% в 2007 г. до 8,4% в 2011 году [1, с. 31].

Население Украины за последние два десятилетия в своей значительной массе превратились в мелких торговцев. В сфере услуг сейчас работает около 60% занятого населения. Только 10% приходится на образование, охрану здоровья, транспорт, связь и государственное управление. Остальные заняты в торговле, гостиничном и ресторанном обслуживании [1, с. 33].

Очень серьезные изменения произошли в сфере занятости. За годы независимости общее число занятых сократилось более чем на 20%. Эта цифра является не только результатом безработицы, но и депопуляции и трудовой миграции за рубеж. Официальный уровень безработицы выглядит не высоким (в 2011 г. 1,8%). Но в тяжелом положении оказалась молодежь. В 2012 г. среди зарегистрированных безработных молодежь составляла 41,8%. В Волынской, Ивано-Франковской и Львовской областях уровень молодежной безработицы превышает 50% [1, с. 38].

Для рынка труда характерны серьезные территориальные диспропорции. Так, в 2012 г. 58% вакансий были сосредоточены в Киеве, еще треть – в Донецкой, Днепропетровской, Харьковской, Одесской, Львовской областях и АР Крым, а на 19 других областей приходилось только 14% от их числа [1, с. 40 - 41]. Процветает неформальная занятость (20% от числа работающих) [1, с. 42].

Сокращение и упрощение рынка труда толкает людей к трудовой миграции за рубеж. Авторы оценивают число трудовых мигрантов из Украины в 2,3 – 2,5 млн. [1, с. 44]. Географически структура потоков трудовых мигрантов в 2010 г выглядела следующим образом: Россия – 53%; Италия – 9,5%; Германия – 7,6%; Испания - 7,0%; Чехия – 6,2%; США – 3,9%; Польша – 3,3%; Португалия – 2,1% [1, с. 45 - 46]. Главным регионом-донором трудовой миграции является Запад Украины. Здесь в неё вовлечены около 11% населения (на Юге – 1,9%; на Севере – 1,3%; на Востоке – ок. 1%; в центре – меньше 1%). В 2012 г трудовые мигранты перевели в страну 7,5 млрд. долл. США, что примерно равно прямым иностранным инвестициям [1, с. 46].

Наличные доходы населения весьма существенно различаются в зависимости от региона проживания. При этом разрыв за годы независимости увеличивался. Если в 2001 г. он составлял 1,8 раз, то в 2011 г. – 2,3 раза [1, с. 48]. Уровень расходов тоже существенно дифференцирован. Максимальным он является в Киеве, минимальным – в Закарпатской и Тернопольской областях. В 2011 г. доходы одного городского домохозяйства были на 12,5% выше от среднего сельского домохозяйства [1, с. 49]. Женщины в Украине в 2012 г. получали 77,7% зарплаты мужчин [1, с. 51].

Украина за период независимости понесла демографический урон сопоставимый с уроном от большой войны, потеряв более 6,5 млн. чел., или 12,5% населения. Только с 2002 г. начала фиксироваться тенденция к увеличению коэффициента рождаемости [1, с. 53]. Продолжительность жизни в нашей стране в 2011 г. составляла 69,3 года (110 место в мире) [1, с. 55].

Ученые отмечают, что демографические проблемы нашей страны начались не сейчас. Самым низким коэффициент смертности был в 1960-м году (6,9‰), а потом монотонно возрастал, составив в 2011 г 14,5‰. (‰ или промилле обозначает одну тысячную, то есть на 1 тыс. жителей в год приходится 14,5 умерших). Самая высокая смертность в Черниговской области (18,5‰, а в 2005 – 2008 гг. – даже 21‰), далее идут Сумская, Полтавская, Кировоградская, Луганская, Донецкая, Черкасская и Житомирская области. (16‰) Самый низкий показатель смертности в Киеве и Ивано-Франковской области (9,6‰) [1, с. 57].

За анализируемый период существенно изменилась поселенческая структура Украины. С начала 1990-х гг. количество городов уменьшилось на 26, Донецк и Днепропетровск, а за ними и Одесса, утратили статус миллионников, 14 средних городов перешли в категорию малых [1, с. 64]. Рекордсменами по темпам снижения численности населения были два города в Луганской области – Ирмино (44,2%) и Алмазная (41,4%), город Монастырище в Черкасской области (44,1%) и город Ульяновка в Кировоградской области (41,4%) [1, с. 65]. Вполне убедительным выглядит вывод ученых: «Проведенный анализ засвидетельствовал, что сеть городских поселений Украины чрезвычайно разбалансирована и пребывает в состоянии глубокого кризиса. Из почти 1320 городских поселений страны в категорию угасающих и стагнирующих попадает 1163 поселения, в которых проживает 55% населения Украины. Угасающие и стагнирующие центры распространены по всей территории Украины, но наибольшее их концентрация наблюдается в Донбассе. К ним принадлежат преимущественно моно- и узкоспециализированные на производствах первого и второго технологических укладов нереструктурированные промышленные центры» [1, с. 66].

К растущим городским поселениях, имеющим черты полюсов развития, принадлежат только 92 городских поселения, в которых проживает 9,1% населения страны [1, с. 66].

За период 1989 – 2011 гг. сельское население Украины сократилось на 16,2%. Меньше этот процесс был выражен в западных областях, а наибольшую интенсивность имел в Черниговской, Сумской, Житомирской и Полтавской областях (свыше 20%) [1, с. 67]. За годы независимости исчез 641 сельский населенный пункт (528 через отсутствие жителей) [1, с. 68].

Все выше описанные процессы сопровождались увеличением социальных рисков и снижением уровня социальной защиты населения. Врачей-практиков на 10 тыс. населения в современной Украине приходится 27 (в европейских странах 33) [1, с. 75]. Для полного укомплектования штатов в нашей стране не хватает 46,9 тыс. врачей. Особенно тревожным является положение в сельской местности. За период с 2000 г. по 2011 г. количество фельдшерско-акушерских пунктов сократилось на 23,1%, а фельдшерских пунктов – наполовину [1, с. 76]. В 2010 г. в 71% сельских населенных пунктов не было дошкольных воспитательных учреждений [1, с. 77]. За рассматриваемый период структура питания населения Украины ухудшилась: произошло снижение потребления молока и молокопродуктов на 45%; мяса и мясных продуктов – на 25%; рыбы и морепродуктов – на 27% [1, с. 79].

За годы независимости Украина пережила волнообразное увеличение количества преступлений (в 1995 г их было зафиксировано 1246 на 100 тыс. жителей). В 2000-е гг. преступность пошла на спад (в 2008 г. зафиксировано 843 преступления на 100 тыс. жителей) [1, с. 86]. Война снова приведет к росту этих показателей.

По официальной статистике 0,33% населения страны являются наркозависимыми. Ежегодно от алкоголизма умирают 40 тыс. чел. В 2012 г. зафиксировано 227,7 психически больных на 100 тыс. жителей [1, с. 90].

Социальные проблемы характеризуются территориальной неравномерностью своего распределения. Наименее они выражены в г. Киеве, Киевской, Львовской и Харьковской областях [1, с. 93]. Наибольшие их значения фиксируются в Днепропетровской, Запорожской, Луганской, Николаевской, Одесской, Херсонской и Донецкой областях [1, с. 94].

Территориальная структура Украины сейчас подобна колониальным странам. «…Полюсом позитивных экономических и демографических изменений является только столица – Киев» [1, с. 104].

Книга, которую мы рассматриваем, является обвинительным документом против периферийного капитализма, который в нашей стране пришел на смену социализму. Именно этот переход снизил уровень жизни и ухудшил ее качество для большинства населения. Он же ухудшил положение Украины в рамках мировой системы.

Что же теперь делать? На этот вопрос ученые отвечают значительно более кратко. «Оптимизация пространственной организации общества в Украине должна базироваться на формировании сбалансированной по иерархическому принципу сети полюсов роста, способной стимулировать и поддерживать социально-экономическое развитие территориальных таксонов всех уровней – от локального до общенационального. Оптимизация пространственной организации общества должна осуществляться не только путем увеличения числа динамических элементов, но и за счет улучшения их качественных характеристик» [1, с. 106].

Пути к достижению поставленной цели ученые усматривают в следующем:

· Приобретение полюсами развития межрегиональных (в некоторых случаях – региональных) метрополитарных признаков, которые обеспечат их взаимодействие с глобальной экономической системой;

· Усиление инновационной деятельности в формировании полюсов экономического развития, что может обеспечить их значительный пропульсивный эффект;

· Активизация в использовании местных условий и ресурсов для формирования локальных и районных полюсов социально-экономического развития. Пропульсивный эффект в этом случае будет обеспечиваться за счет формирования экономических кластеров [1, с. 106].

Ничего из сказанного не вызывает возражений, но не отличается большой конкретностью. Каждое из этих положений нуждается в «привязке к территории» страны.

Сборник работу участников семинара посвящен как раз поиску путей воплощения целей развития в жизнь. В статье доктора географических наук, профессора Инги Горленко, академика Леонида Руденко и кандидата географических наук Евгении Маруняк ставится задача не просто стимулировать отдельные полюса развития, а создать Пространственный каркас развития страны [2, с. 19]. В тексте кандидата географических наук Людмилы Шабашовой обращается внимание на роль административных функций, которые выполняют города, в осуществлении ими функций полюсов экономического развития. Она пишет: «Административные функции усиливают потенциал развития города, о чем свидетельствует историческое развитие: придание статуса административного центра, например, областного уровня в первой половине ХХ века стимулировало развитие промышленности, транспортной сети, миграционного прироста населения. И, наоборот, потеря центральных функций приводила к замедлению социально-экономического развития поселения, в первую очередь это проявлялось в уменьшении темпов прироста численности населения, города утрачивали потенциал, изменяли их роль в территориальной организации хозяйства регионов» [2, с. 31]. Конечно, это - обобщение на уровне здравого смысла, но в свете предстоящего уменьшения числа областей в Украине оно заслуживает внимания. Нужно искать иные стимулы для развития поселений.

Кандидат географических наук Наталия Пашинская рассматривает роль транспортных коридоров в формировании полюсов развития, ссылаясь на «экономическую аксиому»: чем большей является плотность путей сообщения на территории государства, тем выше уровень её экономического развития [2, с. 56]. В Украине для развития территорий нужно создавать терминалы, хабы, гетвеи, транспортно-логистические центры [2, с. 54].

Организационными формами, стимулирующими развитие полюсов социально-экономического развития, рассматриваются технополисы и технопарки (этот аспект проблемы рассматривает аспирант Юрий Ищенко).

Три статьи сборника посвящены проблемам полюсов развития в сельской местности. В свете нынешней административно-территориальной реформы такая постановка вопроса приобретет особую актуальность. Стихийное объединение громад может привести к созданию стагнирующих образований, препятствующих гармоничному развитию территорий. В этой связи доктор географических наук, профессор Валентина Нагирна, отталкиваясь от идей Й. Тюнена и Дж. Фридмана, приходит к выводу, что ключ к созданию полюсов развития в сельской местности лежит в малых городах. «В этом плане малые городские поселения будут становиться основными местами многофункционального развития сельской местности. Доля сырьевых отраслей в структуре производства относительно будет уменьшаться в пользу перерабатывающих отраслей и предоставления услуг, что будет способствовать повышению уровня социально-экономического развития сельской местности, уменьшению миграции» [2, с. 69]. Кандидат географических наук Игорь Савчук указывает на важность активизации экспортного потенциала сельской местности, не вдаваясь в конкретику этого вопроса, а доктор географических наук, профессор Николай Фащевский доказывает, что крупные агрокомпании являются главными агентами формирования полюсов экономического роста в сельской местности. В последнем случае не проводится анализ социальных последствий агрохолдингов, которые повышая производительность труда, ведут к обезлюдению сельской местности.

В целом бросается в глаза, что теоретические вопросы даются ученым значительно лучше, чем прикладные. Впрочем, я бы не вменял это в вину самим ученым. Это в первую очередь результат государственного заказа на научные разработки. Если бы в науку шли инвестиции, то и прикладные вопросы разрабатывались бы интенсивно.

Проблемы пространства общества разрабатываются не только географами. Сейчас – это комплексная проблематика, являющаяся одной из точек прироста научного знания. Разрабатывая проблему пространства географам было бы полезно более тесно взаимодействовать с философами, социологами, математиками, физиками и историками. Существующие в современной науке подходы к понимаю пространства можно разделить на субстанциональные и атрибутивные. В науке нового времени последний подход получил наибольшее признание. Согласно ему, пространство нужно понимать, как результат взаимодействия объектов. Форм пространства много, потенциальное – бесконечное число. Сейчас понятно, что только этим ограничиваться невозможно. Пространство одновременно субстанционально (оно и есть материя в её способности к дифференциации, в единстве конечного и бесконечного) и атрибутивно (возникновение различных пространственных систем зависит от уровня материальных образований).

Современная география, изучая проблемы территориальной организации общества, вынуждена самостоятельно разрабатывать социологические проблемы. Социологи мало знают об этих усилиях, как и географы - о соответствующих усилиях социологов. Между тем социологи различают пространство общества (оно включает физическое пространство и географическое пространство, освоенные человеческой деятельностью, пространство неорганического и коллективного органического тел общества и семиотическое пространство, одним из продуктов которого являются географические образы) и собственно социальное пространство (структурные аспекты общественной жизни). Объединение усилий этих наук способствовали бы обогащению из языка и концептуальной базы. Во всяком случае это дало бы возможность географам уйти от жесткого экономоцентризма, который сейчас присущ их подходам.

Последнее из сказанного касается и полюсов развития. Географы их понимают, как пространственные образования с деятельной активностью, которая превышает среднюю в обществе. Безусловно, это возможный подход. Но социологи разрабатывают понимание полюсов в пространственной организации общества, как образований, в которых развивается разнонаправленная деятельность. Это ведет к формированию разных моделей развития общества. В Украине такую роль играют Донбасс и Галичина.

Географы отождествляют регионы с административными областями. Социологами показано, что эти образования могут и, видимо, должны быть конгруэнтными, но не совпадают между собой. Область – результат государственного конструирования, а регион – результат естественной дифференциации нации. Регионы существуют через соотношение друг с другом как реляционные образования. Географы же рассматривают их как некие отдельные сущности, которые могут находится в одной стране на доиндустриальной, низкоиндустриальной, индустриальной и постиндустриальных стадиях [1, с. 20]. Задача же состоит в том, чтобы объяснить различия в уровнях развития регионов в рамках региональной системы страны.

Отсутствие системного подхода ведет к тому, что авторы рассматриваемых публикаций отдают дань «методологическому национализму», исходя из реалий отдельных пространственных образований (поселение, регион, страна) как из неких монадных сущностей. Между тем, всё ныне существующее в социальном мире есть продукт развития мировой капиталистической системы, географически разделенной на центр, полупериферию и периферию (мир-системный подход Иммануила Валлерстайна).

Однако, накопленный украинскими географами материал, разработанные подходы и сделанные обобщения являются очень ценными. Именно отталкиваясь от этого теоретического багажа нужно искать наиболее оптимальное административно-территориальное устройство страны. Ориентир нашими учеными в этих поисках определен верно – создать такое территориальное устройство Украины, которое через гармонизацию импульсов полюсов роста, будет способствовать развитию всей страны.

Илья Кононов, доктор социологических наук, профессор, специально для «Остров Лугань»