Политолог Сергей Куделя: Хотя предпосылок для восстановления российско-украинских отношений еще не создано, уже можно определить контуры политики «разрядки»

В журнале "Россия в глобальной политике" (2018, №2-3) вышла статья украинского политолога, работающего доцентом департамента политических наук Бейлорского университета (США). Статья называется "После размежевания. Как достичь российско-украинского согласия?" 

Сергей Куделя - достаточно молодой ученый (родился в 1976 г.). Закончил Львовский университет имени Ивана Франко. Закончил магистратуру в Стенфордском университете. Работал в Киево-Могилянской Академии.

Данная статья не изобилует фактическим материалом, а ориентирована на выявление основных тенденций украинско-российских отношений. Ценность этому тексту придает стремление автора найти выход из конфликта на Донбассе и предложить модель последующей нормализации украинско-российских отношений. Приводим выдержки из текста.

"Сегодня Украиной продолжают править элиты, которые приобрели капиталы, а затем и политический вес в первое десятилетие украинской независимости. Их отличает отсутствие ценностных и идеологических рамок, отношение к государству как к источнику обогащения, стремление к монополизации государственной власти и восприятие общества исключительно в качестве объекта манипуляций. Во многом фрагментация государства и экономический коллапс 2014 г. стали следствием затяжного внутриэлитного противостояния, в которое вовлеклась и часть общества.

С момента формирования украинский политический режим традиционно находится в «серой зоне», где формальные демократические процедуры и конкурентная борьба за власть сосуществуют с авторитарным контролем политических процессов и нарушением базовых гражданских свобод. 

До последнего времени главным препятствием к ликвидации политической конкуренции были существенные различия в региональных предпочтениях, высокий мобилизационный потенциал части общества и диверсификация ресурсов между разными финансово-политическими группировками. 

Еще одним отклонением от практики предшествующих двух десятилетий является внедрение на Украине этноцентричной гуманитарной политики. Ее составляющими стали введение языковых квот в СМИ, ограничения на реализацию российской книжной продукции и дискриминационные новации в среднем образовании, направленные, по выводам Венецианской комиссии, преимущественно против русского меньшинства. Новая политика памяти основывается исключительно на националистическом нарративе, закрепленном юридически принятием «декоммунизационных законов». 

Нативизм власти в гуманитарной сфере с предоставлением преимуществ «коренному» этносу прямо связан с авторитарным поворотом в политическом развитии. 

Ее следствием является не только обострение внутренних противоречий и межэтнической нетерпимости, но и ограничение возможностей для мирного урегулирования вооруженного конфликта в Донбассе. Это, в свою очередь, обещает дальнейшее обострение напряженности в отношениях Киева и Москвы.

С первых лет независимости украинские власти воспринимали Российскую Федерацию как основной источник военной угрозы и искали баланс в международных гарантиях безопасности. 

Молниеносная аннексия Крымского полуострова стала яркой демонстрацией недальновидности такой стратегии. С одной стороны, она позволила России кооптировать значительную часть украинской элиты, которая использовалась для влияния на общественное мнение в отношении ЕС и НАТО. С другой стороны, не создала каких-либо существенных рычагов обеспечения безопасности Украины за исключением преимущественно декларативного партнерства с Североатлантическим альянсом и получения символической военной помощи от США. Отказ администрации Барака Обамы от прямого вмешательства в российско-украинский конфликт в 2014 г. и даже от поставок вооружения стал горьким откровением для многих украинских политиков. 

В целом новая стратегия Украины в отношении России состоит из пяти взаимосвязанных компонентов. Первым является давление на Москву с помощью сохранения и ужесточения санкционного режима странами Запада. При этом важно держать западных союзников в неопределенности по поводу военно-политических целей российского руководства, особенно в отношении стран Балтии и Центральной Европы. Второй компонент заключается в демонстративном выходе Украины из российского культурного и информационного пространства, что должно ослабить влияние Кремля на общественное мнение внутри Украины. Третьим компонентом является отказ от прямых поставок энергоносителей из России и ограничение, таким образом, возможностей Кремля не только для геополитического шантажа власти, но и для подкупа украинской политической элиты. Четвертый компонент – замораживание двустороннего политического диалога и проведение встреч на высшем уровне только при участии западных союзников. При этом круг затрагиваемых на таких встречах тем ограничивается главным образом вопросами восстановления территориальной целостности украинского государства. Пятый компонент – дискредитация России на международной арене как государства-агрессора и подрыв ее репутации с помощью международно-правовых исков, информационных кампаний и гражданских акций.

Однако, провозглашая вступление в НАТО своей «путеводной звездой», президент Порошенко одновременно увеличивает уровень долгосрочных угроз для России, исходящих от независимой Украины. Этим он нивелирует собственные попытки заставить Кремль переоценить выгоды от дальнейшего военного вмешательства в Донбассе. Стратегическая несостоятельность такой политики была отмечена даже американскими исследователями, указавшими на выгодность получения Украиной нейтрального статуса для снижения напряженности вокруг украинского вопроса по оси Запад-Восток. 

Таким образом, Украина будет сохранять стратегическую уязвимость в отношениях с Россией, которую невозможно преодолеть с помощью западных военных инструкторов или поставок американского оружия. В то же время перспективы урегулирования конфликта в Донбассе оказываются зависимы от состояния российско-американских отношений, которые уже вошли в стадию «второй холодной войны». Об этом свидетельствует и новая оборонная стратегия Пентагона, определяющая «долгосрочную стратегическую конкуренцию» с Россией и Китаем как главный вызов национальной безопасности и благополучию США. В результате Украина рискует стать заложницей большого геополитического противостояния, в котором ей будет отведена незавидная роль «вечной жертвы». Поддержка такого курса приведет к окончательному разрыву с Москвой, сохранению неразрешенных территориальных конфликтов и закреплению Украины в сфере неформального западного покровительства без твердых гарантий безопасности.

Хотя предпосылок для восстановления российско-украинских отношений еще не создано, уже можно определить контуры политики «разрядки». Она сводится к пяти принципам, которые должны обеспечить устойчивость двусторонних отношений.

Во-первых, признать общность интересов безопасности двух стран и отказаться от использования силы для решения двусторонних проблем. Это позволит не только избежать каких-либо действий, ущемляющих или подрывающих безопасность другой стороны, но и сделать шаги, направленные на достижение обоюдного доверия. Асимметрия силового потенциала между Украиной и Россией означает, что существенный ущерб российским интересам Киев может нанести лишь в союзе с третьими странами. Именно поэтому заявления украинского руководства о стремлении вступить в НАТО усугубляют проблему безопасности и препятствуют мирному разрешению конфликта в Донбассе. Очевидно, что восстановление доверительных отношений с Москвой требует от Украины принятия статуса нейтрального государства при сохранении приверженности курсу на вступление в Европейский союз. В то же время пересмотр Киевом евроатлантических устремлений невозможен, пока Россия сохраняет военное присутствие на части территории Украины. Это означает, что урегулирование отношений в сфере безопасности потребует одномоментных взаимных уступок, закрепленных многосторонними договоренностями.

Вторым принципом должен стать отказ от использования торгово-экономических связей в политических целях. Дальнейшая интеграция Украины в экономическое пространство ЕС обещает новые выгоды и для российских компаний на украинском рынке. Она создает благоприятные условия не только для реализации продукции, но и для инвестиций, обмена передовыми технологиями и экономического партнерства как с украинскими, так и с европейскими компаниями. Однако российские производители уже не смогут претендовать на гегемонию и будут конкурировать за украинского потребителя на равных условиях с компаниями других стран. При этом они должны отказаться от политического давления или финансирования отдельных партий и общественных организаций. России также следует признать как данность отсутствие Украины в евразийских интеграционных проектах и искать способы взаимовыгодного экономического сближения, уважая европейский выбор Киева.

Третьим принципом должен быть свободный доступ к информационному, культурному и образовательному пространству двух стран, свобода трансграничного передвижения граждан, а также обеспечение прав религиозных общин, связанных с материнскими церквями в России или на Украине. Дискриминационные практики в гуманитарной политике двух государств будут неизменно возрождать противоречия, нарушающие стратегическую стабильность отношений. Таким образом, Киеву следует вернуться к инклюзивной политике, гарантирующей соблюдение культурных прав и удовлетворение образовательных потребностей русского меньшинства, а также значительной части русскоязычных граждан. Равное уважение к идентичности и исторической самобытности региональных общин со стороны центральной власти является непременным условием для поддержания мира в Донбассе. Хотя сейчас эти цели труднодостижимы, прогресс в урегулировании вопросов безопасности будет способствовать пересмотру Киевом этноцентричной политики и возобновлению гуманитарного сотрудничества.

Четвертый принцип основывается на утверждении плюрализма в вопросах исторической памяти и стремлении к примирению вокруг наиболее спорных вопросов общей истории двух народов. Это касается событий не только минувших столетий, но и новейшей истории, в первую очередь революционных протестов в Киеве, аннексии Крыма и вооруженного конфликта в Донбассе. Необходимым условием успеха новой политики памяти будет отказ от ограничения общественных дискуссий на исторические темы или попыток навязать «единственно правильный» нарратив регионам и этническим группам с разным историческим опытом. Особенно важны для межгосударственных отношений символические шаги политиков и общественных деятелей двух стран по примирению и взаимному прощению. Как свидетельствуют сложности украинско-польского исторического диалога, после столетий противоборства поиск взаимопонимания обещает быть долгим и болезненным процессом. Принятия неизбежности различий во взглядах на некоторые события истории может быть достаточно для того, чтобы они не препятствовали общему будущему.

Наконец, пятым принципом должна стать деперсонализация сотрудничества с помощью создания постоянных институтов взаимодействия как на государственном (через отдельное министерство или специальные комиссии), так и на общественном и региональном уровнях. Такой диалог должен способствовать установлению доверия, разрешению оставшихся противоречий и быстрому реагированию на появление спорных вопросов. Создание ряда коммуникационных площадок с широким общественным представительством поможет деполитизировать отношения, вывести их из зависимости от отдельных личностей в руководстве двух стран и ограничить влияние провокационных и подрывных элементов с обеих сторон.

Последние четыре года российская политика по отношению к Украине воспринимается украинским обществом как реализация доктрины «ограниченного суверенитета», отказывающая стране в праве самостоятельно распоряжаться своей судьбой. Это отражается на отношении к российскому государству в целом. Только 18% украинцев в конце 2017 г. признавались в теплых чувствах к России. В то же время в сознании рядового россиянина Украина твердо ассоциируется с враждебным американским влиянием. Почти треть респондентов в РФ (29%) в декабре 2017 г. назвали ее врагом, поставив на второе место среди неприятельских государств сразу следом за США. Такие настроения подпитываются официальной пропагандой двух стран и создают крайне негативный фон для любых попыток начать российско-украинское примирение. В сохранении антагонизма заинтересованы и многие западные политики, которые видят в Украине важный плацдарм для сдерживания «ревизионистской» России. Поэтому они будут поощрять евроатлантическую риторику киевских политиков, несмотря на иллюзорность ее членства в НАТО или ЕС.

В таких условиях инициатива возобновления более содержательного диалога может исходить только от Москвы. Первыми признаками такой готовности с ее стороны будет изменение информационной политики официальных СМИ, направленной сейчас на дискредитацию украинского государства и противопоставление разных частей украинского общества. Одним из способов демонстрации Россией доброй воли станет освобождение около полусотни украинских заключенных, осужденных по политическим причинам. Это может дать толчок к достижению компромисса по вопросам размещения миротворческой миссии ООН и установлению временного международного контроля над территориями, подконтрольными сепаратистам.

С началом урегулирования конфликта в Донбассе оба государства должны расширить повестку переговорного процесса, направленного на поиск формулы обеспечения взаимной безопасности и принципов построения долгосрочных отношений. 

• Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить возможность отправлять комментарии